Худрук «Мастерской Петра Фоменко» рассказал «ВД» о своей недавней премьере и о планах театра на будущее.
— «Гиганты горы» Луиджи Пиранделло практически не имеют русской сценической истории.Почему вы выбрали эту пьесу?
— Есть несколько драматургов, к которым я мысленно возвращаюсь всю жизнь, Пиранделло – из их числа. В сознании русского зрителя он прочно связан с Анатолием Васильевым (вспомним его легендарный спектакль «Шесть персонажей в поисках автора»). Знаю, что Васильев тоже собирался ставить «Гигантов» и даже является обладателем права на текст. Я же в начале прочитал эту пьесу по-английски. А потом оказалось, что Елена Касаткина, сотрудник нашей литчасти, знает итальянский — она все заново перевела,а наша актриса-итальянка Моника Санторо проверила. Когда я прочитал текст по-русски, последние сомнения развеялись — собственно, они были только в том, что сложно переплюнуть известный финал Джорджо Стрелера, который всю жизнь возвращался к «Гигантам горы». Этот финал наша «Мастерская» видела в Милане в середине 90-х: актерскую повозку Илсе по-настоящему давит железный пожарный занавес. Кто видел тот спектакль, тот согласится, что это один из лучших мировых финалов.
— Но у Пиранделло актрису Илсе растерзала толпа...
— Да-да, в оригинале она продолжает читать свою возвышенную поэму-сказку, которая непонятна зрителям, — пока взбешенная толпа не бросается на нее с кулаками...
— Весьма актуальный сюжет.
— Эта пьеса на все времена, но сегодня разговор о том, ради чего живет художник и чем ему стоит заниматься, особенно важен. Ведь в пьесе графиня Илсе и ее труппа два года играют некую прекрасную поэму. И когда у них кончаются деньги, а зритель тоже нищ и отказывается платить за билеты, они все равно упорно ищут публики. Основной конфликт пьесы в том, что маг Котроне (его играет Федор Малышев) предлагает графине Илсе и ее труппе остаться у него в горах и заниматься чистым искусством: играть эту сказку для самих себя, совершенствовать ее. Он доказывает, что зритель не нужен, Илсе же наоборот убеждена: искусство может существовать только тогда, когда есть зритель.
— Сейчас такое время, когда зритель стал очень разным. Вам могут сказать, что ваше искусство вредно, очерняет действительность и его надо запретить.
— Я тоже в начале думал, что это история про то, как толпа растерзала художника. Но когда в работе появилась Полина Агуреева, мы сделали важное уточнение: наш спектакль о том, что искусством можно заниматься только с полной самоотдачей. Вообще, благодаря Полине, сыгравшей Илсе, все акценты в этой работе расставились правильно. И в результате мне кажется, вышла очень фоменковская история — «До полной гибели всерьез». В том смысле, что кардиолог Петра Наумовича Фоменко всегда повторяла: с такимдиагнозом, как у него, старички живут на дачах. Онже постоянно набирал для себя работу: мы в театре до сих пор не можем понять, почему он всегда репетировал две пьесы параллельно.
— Как вышло, что Полина Агуреева стала в этом спектакле вторым режиссером?
— Она так много привнесла — в мизансцены, в сценографию, в костюмы, в музыку — и я настоял, чтобы в программке стояли обе наши фамилии.
— Хочу спросить вас о планах: пять премьер у вас вышло в этом сезоне. Что дальше?
— До конца сезона мы соберем «Олимпию» по пьесе Оли Мухиной, ответственность за эту работу на Евгении Цыганове. Но премьеру мы, наверное, сыграем осенью. Это технически сложная работа: ролики, скейты, декорации, много музыки. И очень много исполнителей — все поколения нашей труппы. Вообще же, нам предстоит непростой сезон: Старая сцена театра закрывается на ремонт. Остается новое здание, где есть Большой и Малый залы. Проблема в том, что они не могут работать параллельно.
— Что же будет со старыми спектаклями?
— Мы хотим временно перенести их в новый зал. И сейчас составляем особый план: хотим в субботу и в воскресенье начинать в шесть, а потом устраивать еще и десятичасовой вечерний сеанс. В общем, пытаемся ни один спектакль не потерять.
— Как надолго закрывается Старая сцена?
— Нам обещают, что она будет закрыта с первого августа по первое февраля. Это, конечно, может затянуться. Но мы приложим усилия!
Вы можете изменить этот текст
