Руководитель «Геликон-оперы» Дмитрий Бертман давно мечтал поставить оперу Джорджа Гершвина «Порги и Бесс», которую слушал в детстве на разных московских сценах. Он и не подозревал тогда, что те спектакли были пиратскими. В советское время мало кто знал, что композитор разрешил исполнять свой опус только чернокожим артистам. Теперь, нарушив запрет, можно схлопотать штраф от Гершвинского фонда. Но Бертман, верный детской мечте, решился на остроумный компромисс. Порезал оперу на фрагменты, перемешал, добавил куски из других сочинений Гершвина, сдобрил смесь фирменным геликоновским драйвом и задействовал почти всю свою труппу. На крошечной сцене такая толпа могла бы и не поместиться, но художники Игорь Нежный и Татьяна Тулубьева придумали белую лестницу-спираль, по которой туда-сюда снуют геликоновские звезды и статисты. Сверху повесили гроздья лампочек и люминесцентный нотный стан. Получилось нечто среднее между «Голубым огоньком» и бродвейским мюзиклом.
Театральным гурманам действо пришлось не по вкусу: негритянской манерой пения не владеют ни хор, ни солисты, танцуют весьма тяжеловато. Зато фанаты «Геликона» ликуют. Забавляются от души, глядя на любимые элементы капустника. Маэстро Владимиру Понькину пришлось освоить не только партитуру, но и нехитрые акробатические трюки. Есть чем заняться и зрителям. Во время представления некоторым из них дают поиграть на трещотках и других «шумелках». И абсолютно всем перед началом спектакля дарят детские погремушки и «гуделки».
