В 1927 году Сергей Прокофьев за границей сочинил по «Огненному ангелу» оперу. Биографические параллели мало интересовали композитора. Он писал о хаосе и космосе, о простом и сверхчеловеческом, о порочности и чистоте, об огне и воздухе. Писал о деве, привораживавшей героев и накликавшей беду, о духах, внушавших дикий ужас и даривших свободу.
Гениальная опера намного опередила свое время: при жизни автора она исполнялась лишь в концертах и только через 30 лет после создания впервые появилась в оперном театре в Венеции. В советской стране о постановке мистической оперы режиссеры и дирижеры помыслить, конечно, не могли. Теперь «Огненный ангел» появляется на основной сцене Большого театра. Музыкальный руководитель постановки, дирижер Александр Ведерников рассказал об опере в эксклюзивном интервью журналу «ВД».
– В нашей стране «Огненного ангела» начали открывать только в перестройку. Ставили в Перми и Ташкенте, потом – в Мариинском театре, но ни один московский театр к опере до сих пор не обращался. Среди главных причин – инертность мышления. Проще сделать ставку на известное название, обеспечить аншлаги, кассу. Знаю, что Геннадий Николаевич Рождественский мечтал об этой опере, когда работал в Большом театре, но что-то его склонило к другому названию. Он выбрал прокофьевского «Игрока».
– Вы же предпочли именно «Ангела». Не боитесь рисковать кассовыми сборами?
– Это ярчайшее музыкальное произведение, написанное в XX веке в жанре оперы, но достаточно элитарное. «Огненный ангел» интересен не только музыкантам и театралам, но филологам и философам, историкам и даже оккультистам и политикам. Тогда было время Реформации – сейчас период реформ, тогда расцветали разного рода паранормальные учения, и сейчас к ним большой интерес. Сюжет экстремален, а экстрим актуален для нашего времени.
– Чем захватывает опера лично вас?
–«Огненный ангел» многосложен: в нем изображены аферисты, дьявольские фигуры, инквизиторы, известный колдун Агриппа Неттесгеймский и даже Фауст с Мефистофелем. Среди персонажей – простолюдины и дворяне. Знатный рыцарь Рупрехт в начале оперы возвращается из Америки – недавно открытой. Наиболее захватывающие – темы главных героев. Как всего одна встреча способна перевернуть судьбу человека и превратиться в навязчивую идею. Идею гибельную, сжигающую. Все это выражено в музыке. Музыкальная ценность оперы намного выше романа Валерия Брюсова. «Огненный ангел» – безусловный шедевр. Недаром Сергей Прокофьев, огорченный, что при его жизни эта опера так и не прозвучала на сцене, переработал ее в Третью симфонию.
–Известно, что опера была написана за границей и права на нее принадлежат не России.
– Я видел ноты постановки в Ташкентском театре оперы и балета. Они были очень странные, переписанные от руки. Не знаю, откуда они взялись, в советское время было сложно контактировать с зарубежными издательствами. Никто не хотел иметь с нами дело, боялись пиратской индустрии. В Большом театре все официально – с Boosey Hawkes Music Publishers Limited, агентством, которому принадлежат права на Прокофьева, сотрудничаем уже не в первый раз, в частности, обращались к нему по поводу оперы Стравинского «Похождения повесы».
– Чем труден «Огненный ангел» для оркестра?
– Почерк композитора узнаваем с первых тактов. Это одна из его наиболее радикальных партитур. Оркестр — термоядерный. Музыка подобна потоку лавы, но при желании в ней можно многое услышать. Главная сложность для дирижера – умело дозировать все эти извергающиеся потоки. Важно не заглушить голоса певцов, совместить необходимую экспрессию с прозрачностью звучания. В опере много оркестровых соло – антрактов, интерлюдий. Я сделал кое-какие перестановки в яме, музыканты будут сидеть не так, как всегда. Надеюсь, из-за этого усилится звучание струнных.
– Как складывается ваше сотворчество с режиссером и художником?
– До премьеры я не хотел бы раскрывать детали постановки, но, по-моему, визуальный облик спектакля будет соответствовать духу оперы и окажется таким же захватывающим, как и музыка, – конструкция декораций Георгия Цыпина предполагает многоуровневое пространство. Франческа Замбелло предложила яркое, интересное решение оперы. Пластику ставит известный хореограф Татьяна Баганова.
–Главные партии исполнят солисты театра или звезды со стороны?
– Если в театре есть голоса, соответствующие партиям новой постановки, то назначения на ту или иную роль будут бесспорны. А если таких певцов нет или они не хотят участвовать в спектакле, проводим конкурс. Согласитесь, выучить «Риголетто» и петь его повсюду гораздо выгоднее, чем корпеть над «Огненным ангелом» – он и по объему больше, и труднее, и особой выносливости требует, к тому же не дает такой яркой финансовой отдачи. Рупрехта исполнит бывший премьер Мариинского театра, международная звезда Валерий Алексеев. Ренату – украинская певица, постоянно живущая в Нью-Йорке Оксана Кровицкая и солистка «Новой оперы» Татьяна Смирнова.
