Спектакль Сон в летнюю ночь

Первым спектаклем, с которого (двадцать пять лет назад!) началась «взрослая жизнь» актерско-режиссёрского курса Петра Наумовича Фоменко, ставшего впоследствии «Мастерской…», была «Двенадцатая ночь» Шекспира (режиссёр – Евгений Каменькович). Алексей Бартошевич писал, что этот спектакль был полон «юного обаяния и сокрушительной энергии» - артисты заражали собой, своей игрой, бесконечной импровизацией.

Первым спектаклем, с которого началась «взрослая жизнь» первого набора стажёрской студии при «Мастерской…» (всего шесть лет назад), была «Сказка Арденнского леса» ШексКима – «музыкальное представление по канве пьесы У. Шекспира «Как вам это понравится». Петр Фоменко и Юлий Ким переписали Шекспира на свой лад ещё в конце 1960х гг. Это было третье обращение Петра Наумовича к ШексКимовскому театральному «хулиганству»: «Сказку…» он ставил в Театре на Малой Бронной (спектакль закрыли после нескольких показов) и в ленинградском Театре Комедии им. Акимова. Хулиганство в «Мастерской…» получилось с горьким привкусом «меланхолической печали по ушедшему миру, культуре и театру, его [Фоменко] тоски и «памяти смертной».

После долгого перерыва «Мастерская Петра Фоменко» вновь обращается к комедии Шекспира.

Здесь всё игра – театральная, любовная, иногда немного наивная, иногда похожая на сложнейшую шахматную партию. Бывает острая, даже опасная – за такой игрой лучше наблюдать издали. Бывает по-детски простая – в такую включаешься вольно или невольно. Но вся она в этом спектакле невероятно витальна, невероятно азартна. В хаосе игры, в ночном мороке раздвигаются границы мира – огромного, непостижимого. Где герцогский дворец, да и сами Афины, лишь маленькая точка, не больше светляка в траве. Где «моховая постель» манит своей свежестью, как прохладные простыни. Где взрослые мужчины теряются перед чарами маленьких эльфов, а влюблённые путают друг друга, сплетаются в живой клубок, дышащий ревностью, молодостью, страхом и – любовью. Ею, как музыкой, как волшебным соком, здесь пропитан самый воздух, ею и только ею движется «и море, и Гомер»…