Спектакль Одиссея

Инсценировку Ксении Гашевой нельзя назвать адаптацией, пермская «Одиссея» — скорее версия знаменитого эпоса, критический взгляд современного человека на знаменитую историю, превратившуюся за последние десятилетия в детскую сказку или голливудский блокбастер.
Здесь старинный гекзаметр звучит лишь вкраплениями, герои Гомера говорят в основном прозой. В этом лексическом сопоставлении — одна из граней конфликта, привнесенного режиссером в эпическую повествовательность. В «Одиссее» Алексея Крикливого героика спорит с обыденностью, драма — с эпосом, пафос — с простотой. Спектакль рассказывает о жизни на обломках погибшей цивилизации, о расколотом мире, пережившем войну.
Здесь новоявленные женихи Пенелопы опустошают бутылки и разводят воинственную демагогию, заставляя придворного песнопевца исполнять героические баллады о доблестных ахейцах. Сам же Одиссей, чуждающийся бремени геройства, — щуплый уставший человек, истосковавшийся по дому. Его личный опыт — в конфликте с мифологией: летописные версии его подвигов совсем не похожи на его рассказы. «Одиссея» — не только о фатальности войны, об ущербности и трагической расколотости воюющего мира, но и об ответственности культуры за цивилизацию, за хранение памяти, за то, чтобы прошлое не превратилось в будущее.

                                                                                                                                                                                                                                                                                            Анна Банасюкевич