Спектакль На мудреца

Электробалет «На мудреца» по Островскому. В Электротеатре
Это феерически остроумно. А также просто умно, красиво и современно
Когда Глумов – премьер, и даже этуаль.
Хотя хореография роли больше связана с пор де бра, ну и глаза Владимира Долматовского.
В них, собственно, большая часть драматургии.
Глаза Глумова - светло-голубые, прозрачная вода в глазах так глубока, и дамы, и не-дамы тонут в ней охотно.
Что касается белого балета, то представляют его немногие из персонажей: мать Глумова (Татьяна Назарова) , например, вовсе не романтическая особа, и жесты, и намерения ее – просты. Но онажемать, и потому, хоть и хитрая, но вполне белая лебедь.
И еще Машенька (Анна Даукаева) – в белой пачке. Но она и на самом деле невинна. Нет зла в том, что замуж хочется. И даже в том «что умеет вести дискуссию», по выражению ее тети Турсовой, нет места черному цвету. А что деньги все же поважней жениха –гусара, никто не возражает. Тем более, глаза правильного жениха Глумова – прекрасны, и сложение – безупречно. Все-все– за него, за Глумова. Он аппелирует и к чувствам зрителей. Гипнотизирует как удав – зайчика. Зайчик складывает лапки и бьет в барабан (аплодирует, то есть) радостно.
Все остальные лебеди у нас – черные. И старые, и молодые. И все они красивы. Как и полагается в балете. Вот Клеопатра Мамаева, упорная соблазнительница молодого человека, однозначная карикатура всегда, а тут нет. Артистка Татьяна Майст так убедительно излагает свои взгляды, ей так идет черная балетная туника, и валяться на полу подходит– живописно получается, и не так уж смешно.
Ее дуэт с Городулиным (Александр Синюков) – убедительное па де де, откровенней, чем в первоисточнике, тема в некотором смысле раскрывается полностью. Городулин с тремится раздеться (и продемонстрировать черное трико и хорошую форму), ну и что-то получается из этого, реальность некая, не романтического свойства.
Но Городулиным черных длебедей не напугаешь. Вот и еще один:
Турусова – Одиллия купеческого быта (Ольга Бынкова) – такая интересная чудачка. И музыка при ней, богатой купчихе с прошлым– прелюбопытная. Не знаешь, смотреть или слушать. Музыка – Владимира Горлинского, богатого кудрями и талантом.
Еще тут внезапное - Катания на досках по сцене.
Вместо карет и авто – тут так принято двигаться в пространстве.
А для меня покатушки на досках, в положении лежа, под пол, все время означало разделитель действия и тактовую черту в мизансценах. Экстравагантно.
В балете непременно должен быть выход на пуантах.
И он был – Наташа подавала чай. Наталья Афанасьева. Ее выход на пуантах состоялся, спиной к зрителю, в черном трико, - и был эффектен, чего уж там. Однако прозвучал будто бы интермедия, а не участие в основном действии.
Тут все неожиданно оказалось: и рыжие кудри, и настоящие пуанты. Вот так чай! И вот так спектакль!
А режиссер – Григорий Грищенков.