Спектакль Безприданница

Для меня спектакль Дмитрия Крымова «Безприданница» (написание авторское) в Школе драматического искусства оказался непростым. Очень уж было много подтекста, буквально во всем прослеживался скрытый смысл, который не всегда удавалось расшифровать. Вновь я увидела странный прием, свойственный эпическому брехтовскому театру, когда актер выходит из роли, и обращается к зрителю со словами типа «Я смотрю, вы читали пьесу» или к скрытому звукорежиссеру «Сережа, включай!». До антракта нам показывали комедию, или точнее «русскую черную комедию дель арте», но было по-настоящему смешно. После антракта – постановка приобрела оттенок трагифарса. Обратила внимание, что одна пара демонстративно ушла со спектакля еще посередине первого действия, остальные зрители явно знали, что они должны увидеть на сцене и буквально наслаждались постановкой. Я тоже представляла, что я могу увидеть, и не ожидала классической трактовки. Но весь спектакль меня не отпускало ощущение, что я упускаю что-то важное. Например, что хотел показать режиссер футбольными видеофрагментами, которые неинтересно повторялись несколько раз. Да и тот факт, что в видео зачем-то использовалась некая личная трагедия игрока сборной Нидерландов, показался мне сильно неуместным, даже кощунственным. Или для чего Паратов решил добираться до берега вплавь, нахлебался воды и был голым вынесен на сцену. Только для того, чтобы мы полюбовались на него без одежды?
Лариса Огудалова предстала какой-то недалекой, неумной истеричкой, которая все действие была явно не в себе, будто под действием лекарств или наркотиков. Провинциальная певица, поющая под фонограмму. Она потеряла свой голос навсегда еще в той жизни, когда все шло к ее свадьбе с Паратовым. Да и сейчас, не смотря на призрачные надежды на его любовь, голос так и не появляется, - любви нет и не будет. Может быть, всего однажды появившаяся на сцене в первые секунды спектакля огромная курица и больше ни разу «не выстрелившая», - это и есть грубоватый режиссерский образ Ларисы, показанный нам как заголовок пьесы?
Почему-то больше всего понравился Сергей Мелконян в роли Хариты Игнатьевны. Наверное, за свой удивительный танец и пластичные движения на выходе-уходе за кулисы.
Мне было некомфортно, когда действие разворачивалось в самой глубине сцены, около экрана, а перед зрителями зачем-то оставалось огромное пустое пространство.
Концовка спектакля получилась неожиданной, резкой и потому интересной. Захотелось увидеть другие работы Дмитрия Крымова, потому что это было неординарно, не смотря на мою зрительскую растерянность после спектакля.

Интеллектуальный стёб над классикой. Начиная от норм орфографии и заканчивая средствами выразительности в современном театре: плазма, выстрел, игра со зрителем. Глумится Крымов и над героями. Паратов (Евгений Старцев) в накладных усах и с обнажённым торсом появляется на «Лас Точке» под «На теплоходе музыка играет», потом уплывает в полиэтиленовых волнах. Карандышев (Максим Маминов) – интеллигент в очках, заботливый, даже вызывающий сочувствие, но тупой. Кнуров (Константин Муханов) – богатый маразматик в очень длинной шубе летом. Харита Игнатьевна (Сергей Мелконян) – суровая «баба с яйцами», уже выдавшая двух дочерей, которые тоже присутствуют на сцене, олицетворяя иронию над семейной жизнью: одна с ножом в сердце (Елизавета Юрьева), а вторая – переодетый мужик (Кирилл Фёдоров). Лариса (Мария Смольникова) – провинциальная безголосая звезда, немного с приветом, женщина-ребёнок, «эфир». И этот образ усиливает лейтмотив её выступления – песня Агузаровой «Звезда». Она не глыба, и не жертва любовной интриги, а обычная девушка, запутавшаяся в поисках лучшей доли. К которой она подготовилась, как могла: написала список условий будущему мужу, пропила курс антидепрессантов. Она одна исполняет «настоящую» роль, играет лирическую героиню, контрастируя с остальными и подрывая спектакль изнутри. И он становится не комедией, а лирическим фарсом. Гуд!