Спектакль Волшебная гора

Расскажу все откровенно, чтобы потенциальные зрители быстренько решили идти на этот спектакль или нет (спойлер — скорее всего вы, прочитав это, не захотите покупать билеты).

Около 40-50 минут актеры просто кашляют. Изредка актриса читает коротенькое стихотворение, которое знаменует смену времени года. Всего стихотворений четыре.

Последние 20 минут идет разыгрывание инфернальных сценок актрисой и актером (если вам повезет - актерствовать будет сам режиссер Богомолов, у нас же был парень, читающий по листу бумаги). Тема - смерть. Орган из трупов (которые не звучат, а молчат по-разному); 83-летняя бабушка, которая думает, что беременна, а у нее опухоль; дама, убившая 20 детей, чтобы они умерли красиво.
Жутко, неприятно, не смешно.

Смысл, который вкладывал режиссер (как я это поняла): поиздеваться над зрителем и вступить с ним конфликт. То есть конфликт и драма не на сцене, а смещаются в зрительный зал. То, что актер читает по листу - скорее всего это тоже издевка. Я думаю, что поняла все правильно, потому что в определенный момент, на вопрос, что бы вы сказали нашим зрителям, актриса отвечает: «идите на ***».

Некоторые прогулялись на *** еще в первые 20 минут кашля. Сидеть в полутемном зале и слушать кашель - действительно «удовольствие» сомнительное. И если режиссер готов послать своего зрителя на три буквы, то зритель вправе сделать то же самое. Я думаю с этим спектаклем Богомолов теряет своих поклонников. Некоторых навсегда. Единственное, что в каком-то смысле восхищает - ему очевидно все равно.

Еще одно удивительное свойство — спустя несколько дней спектакль «продолжается», но уже в реальной жизни зрителей — они с негодованием пересказывают все, что происходило друзьям, упоминают, что 20 человек покинули зал во время сеанса кашля, злятся на режиссера. На мой взгляд, такие спецэффекты не стоят времени, денег и плохого настроения, которое сохранится на весь вечер. Но отследить это пролонгированное действие «шутки» Богомолова было любопытно.

Спектакль действительно выглядит и ощущается минимум как шутка, максимум как издевка, оплеуха - оглушительная и неприятная. Те, кто предпочитает уважительное отношение к себе и не готов к абьюзивным отношениям с кем бы то ни было, пусть и с прославленным режиссером, справедливо оскорбятся.

Думаю, что «Волшебная гора» Томаса Манна выбрана для названия неслучайно. Привлечь и впоследствии задеть хотелось думающую публику — людей, которые считают себя интеллектуальной элитой. Но я не зря написала «для названия» — от романа здесь ничего кроме названия и, конечно, кашля нет. «Волшебная гора» славится интересными размышлениями автора на самые разные темы, но странные маньячные шуточки про смерть никак с ними в один ряд встать не могут.

Больше происходящее похоже на перформанс. И я думаю, что справедливо продавать этот «опыт» именно как перформативное нечто.
После спектакля хотелось пойти и спросить, где возвращают деньги за билеты, потому что покупали мы спектакль, а получили эксперимент. Обманули. Какое-то театральное инфоцыганство :)

Каким будет спектакль для вас, зависит от того, насколько подготовленной будет публика. Чем меньше будет зрителей, знающих о том самом сорокаминутном кашле, тем лучше.
Действие первой части происходит в туберкулёзом санатории, где люди болеют, страдают и, в конечном счёте, покидают санаторий мёртвыми. И пока на сцене минимум действия, в зале происходит все самое интересное. У кого-то сдают нервы и начинается громкое возмущение, возгласы и крики, ругань. Кого-то разбирает смех. Смех вообще отличная защитная реакция, когда могз не понимает, что происходит. Кто-то даже засыпает от монотонности. А кто-то просто не выдерживает и уходит. Но главное, весь зал начинает кашлять. В зрительном зале любого театра переодически раздаётся кашель, но тут он как никогда в тему.
То есть люди в зале страдают, кашляют, а самые не стойкие покидают зал первыми. В рамках спектакля, они словно умерли. Четвёртая стена незаметно падает и зрители, того не осознавая, становятся частью действия. Всё срежиссированно. А срежиссировать реакцию людей - это гениально.
Второе действие состоит из нескольких жутких, но восхитительно завораживающих текстов о смерти. Причём все эти разговоры о мёртвых детях, поедании любимой и о музыке из трупов - самая живая часть постановки