Спектакль Ричард III

Природа зла притягательна своей непостижимостью. Земной человек всегда дуален, всегда разделен на темную половину и светлую, обладает одновременно и пороками, и добродетелями. Но иногда Тьма рождает истинных своих детей, сгустки зла, которые сеют вокруг себя раздоры, льют кровь, питаются энергией убийств.
Это краткое предисловие к спектаклю «Ричард III», по одноимённой пьесе Шекспира, который поставил на сцене Вахтанговского театра грузинский режиссер, художественный руководитель двух тбилисских театров Автандил Варсимашвили.
Варсимашвили не раз брался за пьесы великого английского драматурга и уже ставил «Ричарда III» в Свободном театре в Тбилиси. Но в Москве он создал совершенно иной спектакль, с другими акцентами, иными актерами и уже на наработанном опыте. Спектакль получился потрясающим, сильным, мощным, горьким, обжигающим, с привкусом пепла, уроком из прошлого, напоминанием для будущего. Про такие спектакли говорят так – событие! Самая длинная пьеса Шекспира уложена в 3 часа.
3 часа концентрированного запредельного эмоционального накала человеческих страстей! Постоянно ловишь себя на мысли, что же происходит перед глазами? Стряхивается пыль с полуистлевших страниц старинной рукописи, разыгрывается средневековая сказка-horror или намечается проекция будущего? Было это, не было, будет или повторится?

Бессмертная тема. Власть. Уродливость душ. Всех жаль и никого не жаль.
Мышиный цвет, изъеденный ржавчиной металл, вечное полнолуние, морок тумана и блеск золота.
Ради куска желтого металла на голове герои пьесы Шекспира способны на всё.

Ричарда играет Максим Севриновский. И в этой роли – он бог! Ричард Глостер у Севриновского совсем не кажется злодеем, с него не стекают потоки крови. Поначалу сердце переполняется жалостью и состраданием при виде обиженного судьбой калеки. Но постепенно мрак его души раскрывается и уже только одно появление маленького, приволакивающего ноги горбуна, вызывает леденящий душу ужас. Ричард похож на хорька, скалящего зубы. Внешне безобидный, но моментально вгрызающийся в горло очередной намеченной жертвы. Причем его убийства не столь удивляют, как удивляют пути изощренной омерзительной лжи, с помощью которой он так мастерски, по-детски непосредственно, легко и сладостно манипулирует людьми. Фигура Ричарда, которую никто сначала не воспринимает всерьёз, недооценивает её опасность, постепенно обретает зловещие очертания. Как больной проказой, всё, к чему он прикасается, превращается в тлен. При взгляде на него, мучает вопрос – зачем он убивает? Ради короны или ради самого процесса? Люди для него как куклы, которых можно погладить по головке, а потом равнодушно оторвать её. Но все убитые Ричардом не исчезают. Остаются их неупокоенные души. Он всегда чувствует их невидимое присутствие. Чем больше людей он убивает, тем многочисленнее количество мертвецов рядом с ним.
Душа... Наличие в человеке души - одна из главных опорных точек в спектакле. Совершая какой-либо поступок следует думать не о личной выгоде, а прежде всего о душе, ибо пятна крови на ней смыть невозможно.

И как прекрасны все актеры! Все, каждый, без исключения! Как точно, до группы крови, они вжились в свои образы, показали их теневые скрытые червоточины.

Роскошная Ольга Тумайкина, такая красивая в страшном облике полусумасшедшей герцогини Йоркской, матери Ричарда. Огненно-рыжий парик с растрепанными прядями, взгляд затравленного зверя, живущая в нечеловеческом страхе, который пытается скрыть, натягивая улыбку на лицо. Руками пытается исправить свою мимику, растянуть рот. Странно тянет слова, как будто хочет сказать не то, что думает, можно уловить… чуть заметный грузинский акцент. Он позволяет гипотетически предположить, что трагедия принадлежит не только истории Англии, но может происходить везде, где есть гипертрофированное властолюбие и трон. Полагаю, что эта деталь - находка самой Тумайкиной, довольно дерзкая - Шекспир всё-таки! – но меткая.
Великолепна Елена Сотникова! Нищенка с пучками волос на лысой голове, в лохмотьях, с безумными глазами призывающая проклятия на головы ныне живущих и здравствующих убийц её мужа и сыновей. Кто может признать в ней бывшую королеву Маргариту? И что нужно было сотворить, чтобы довести её до состояния животного, и кем нужно быть, чтобы не понимать мерзости содеянного с нею?
Яна Соболевская прекрасна в роли королевы-параноика Елизаветы, состоящей в противоестественной связи с братом, графом Риверсом, с дергающимся в нервном тике лицом, трясущимися руками, показав её наркотическую зависимость от короны.
Полине Чернышевой удалось ярко раскрыть две контрастные ипостаси леди Анны – страдания вдовы сына короля Генриха VI, стенающей над прахом убиенных мужа и свекра, и собачью преданность жены их убийцы, Ричарда III. Горбун легко поменял понятия чести в её голове, добился согласия выйти за него замуж и даже немного поиграл с ней в любовь, чувство абсолютно недоступное и чужеродное его сердцу.
Игорь Карташев, чахоточный король Эдуард, живой труп. Когда у него, умершего, выдирают вилку изо рта, срывают корону с ещё неостывшего тела, происходящее можно назвать высшей степенью безнравственности, но эта категория в отношении Ричарда и его окружения не имеет четко обрисованных границ. Нет черты, за которую он не смог бы переступить.
Блестяще сыграл Сергей Пинегин беспомощность, растерянность бравого и принципиального лорда Хестингса в сцене заседания королевского совета.
В сцене, когда лорд Стэнли, наиболее цельный из всех и невозмутимый как гранитная скала, получает известии о казни своего друга лорда Хестингса, мы слышим его глухой плач, переходящий в лицемерный смех. Вот так, выразительно, через смену эмоций Витайлис Семёновс продемонстрировал способность лорда держать под контролем свои истинные чувства и принимать неписаные правила игры на выживание.
Денис Самойлов, одноглазый сэр Роберт Брекенбери, комендант Тауэра, как он бессовестно закрывал глаза на приход убийц к узникам королевской тюрьмы, и с каким аппетитом ел пирожок во время избрания Ричарда Глостера королем, не забывая в паузах энергично прокричать что-то заводящее толпу.
А как хорош Павел Юдин – хладнокровный профессиональный убийца сэр Джемс Тиррел! Кошачья пластика, циничный взгляд, черные перчатки. Сколько душ, оплаченных звонкой монетой, на его совести? Всегда беспрекословно выполняющий приказы Ричарда - именно он своими стальными руками убил родного брата короля герцога Кларенса, задушил двух малолетних наследных принцев. В финальной сцене мы с удивлением видим его на заднем плане, коленопреклонённым, на исповеди перед священником. И становится понятно, что угрызения совести терзают даже такого закоснелого палача и он раскаивается и молит прощения у Бога.
Но есть ли такая сила, которая может заставить Ричарда осознать собственную греховность? Ведь он не пощадил даже родную мать...

Варсимашвили, как режиссер, дает зрителю возможность проникнуть в адскую темноту глубинной сущности каждого персонажа и наводит фокус на их хорошо замаскированные пороки, такие незаметные на первый взгляд. Одновременно давая понять, что высший суд есть прерогатива не человека, даже если он и король, главный судья – Бог, только Бог может судить о степени глубины содеянных грехов, а мы, зрители, можем ужасаться, наблюдать, внимать и делать выводы.

Возрастной лимит спектакля +16 объясняется наличием, действительно, очень страшных сцен, которые неподготовленному зрителю могут нанести психологическую травму. Невозможно без содрогания смотреть как придворные и король перекидываются отрубленной головой лорда Хестингса, на меловую фигуру отравленной Анны, которую Ричард пристраивает, где получше, и любуется ею. Хоровод мертвецов точно не для слабонервных!

Спектакль Автандила Варсимашвили являет собой тот нечастый случай, когда нравится всё и все.
Спектакль наполнен потрясающей музыкой.
Грим нарочито театральный, подчеркнутые темным скулы, подведённые воспаленно-красным глаза, кровавые губы, зигзаги бровей.
Конструкция на сцене позволяет раздвигать пространство, трансформируется в Темзу и подземелья Тауэра, королевскую резиденцию и стены королевского замка, пиршественный стол и эшафот.
Мощный талант выдающегося грузинского режиссера поддерживали его соратники по театральному цеху: за музыкальное оформление отвечала Элисо Орджоникидзе, в спектакле прозвучит музыка Гии Канчели, Якова Бобохидзе, Збигнева Прайснера и других. Сценические декорации к спектаклю создал художник Мириан Швелидзе. Художник по костюмам – Тео Кухианидзе. Великолепный грим – заслуга главного художника Вахтанговского театра Ольги Калявиной.

Пьесы Шекспира содержат богатейший материал для размышлений, в них заложен поиск ответов на сложнейшие законы бытия. В театрах всегда будут любить и ставить Шекспира и всегда по-разному. И никогда не устареют темы, поднятые им в своих текстах. Да и герои его, такие как Клавдий, Макбет, Ричард, похоже бессмертны как булгаковский Воланд...

И от себя хочется поблагодарить режиссера Автандила Варсимашвили, всех актеров, и всю творческую группу людей, причастных к созданию этого великолепного спектакля!
Москва верит слезам королевы Маргариты!