Спектакль Любовь к трем апельсинам

Спектакль Дмитрия Бертмана, перенесший место действия сказки Карло Гоцци на Рублевку.

Дмитрий Бертман увидел в знаменитой сказке сюжет на все времена. Его спектакль про наше время, в главных героях легко узнаются современники. Точнее соотечественники — «по Бертману» это обитатели Рублевки.

Несчастный принц — впавший в депрессию от праздной жизни подросток: целыми днями он играет в компьютерные игры. Заботливый папа ради выздоровления сына соглашается на вакханалии и нанимает Труффальдино. В виде увеселений предлагаются записи лучших «думских» потасовок. Заодно спектакль высмеивает бесконечную рекламу и ледовые шоу (хор и главные герои бесконечно имитируют ледовый ход). Но вскоре у принца возникает идея добыть три апельсина. Он желает того, чего, как ему кажется, у него еще не было...

Опера молодого Сергея Прокофьева по сказке Карло Гоцци — это целая бездна хорошего настроения, которое композитор умел создавать себе и другим несмотря ни на что. Собираясь в Америку (через всю революционную Россию, Японию и Тихий океан — с замыслом «Апельсинов» в голове!), он записал в дневнике: «Принципы духовного состояния во время пути. Как велика разница между длинной дорогой, наполненной нервничанием, досадой, обидой — и дорогой сплошь из хорошего настроения! Сперва может быть нелегко, а потом надо направить все усилия к сохранению хорошего настроения, работая над этим, как над трудной, но благородной задачей, наконец, рассматривая её как некий спорт. Сохранять хорошее настроение на весь путь — это марка!».

«Любовь к трём апельсинам» была заказана Чикагской оперной компанией и сочинялась молниеносно, либретто вообще было написано в скоростных поездах при перемещениях из Нью-Йорка в Чикаго и обратно. Прокофьев задумал живое, современное произведение. Его влекли новые театральные технологии, восхищало оформление Бориса Анисфельда, и он страстно мечтал о режиссуре Мейерхольда, которого, увы, в Чикаго не было... Музыка сочинялась буквально с часами в руках: «Надо жать, жать, а то в этой опере столько всяких событий, что мой знаменитый лаконизм грозит превратиться в бесконечную болтовню».Незадолго до премьеры одна из трёх принцесс была переименована из Виолетты в Линетту — в честь Лины Кодиной, будущей жены композитора. Композитора только беспокоило, что в революционные годы, «во время борьбы и судорог всего мира» такой «беспечный» сюжет не ко времени. Но сказка вечно актуальна. Независимо от того, верите лично вы в чудеса или нет.