Отзывы о "Брат Иван Федорович"

Протокольные лица, невпопад розданные роли и особая концентрация на сценах, напоминающих следственные действия... Высокая костлявая женщина со стертыми чертами лица – это Грушенька (Мария Шашлова), низкорослый паренек с раскосыми неправильными чертами – Алеша (Александр Прошин), женщина в возрасте с простецким отечным лицом – Хохлакова (Анастасия Имамова). Иван (Игорь Лизенгевич) – молодой человек с обаятельной улыбкой на открытом лице с незамысловатыми чертами. Черт? Черт (Сергей Качанов) - давно пенсионного возраста. А Митя (Михаил Станкевич) настолько прост, что ему не хватает разве что аккордеона, и вполне можно исполнять фольклорный репертуар на милицейском капустнике. Смердяков (Сергей Аброскин), разве что, несколько соответствует образу, описанному в знаменитом романе. При таком составе актеров очень непросто включиться в игру и, предполагая, что перед тобой до боли знакомые герои Достоевского, наслаждаться текстом романа.

Читать далее: https://zharevna.livejournal.com/1247770.html

Достоевский - один из немногих писателей, который привлекает меня со школы. И я рада, что мне пришлось снова окунуться в этот роман, целиком перечитать не успела, конечно, но 11-ю книгу - да. Кроме того, я посмотрела изумительный сериал Юрия Мороза, осталась под большим впечатлением и не просто вспомнила содержание, но и получила великолепный материал для анализа и сравнения - все как я люблю.
11-я книга не вся целиком посвящена Ивану, хоть и озаглавлена так. Но там действительно, как замечает в аннотации режиссер, происходит масса интересных диалогов между всеми героями. Спектакль имеет как раз такой подзаголовок: "Диалоги в двух частях". Собственно, ничего, кроме диалогов и практически чистого незамутненного Достоевского, там нет. Декорации изображают зал суда - но часть со столом судьи мы увидим только в самом конце, а все действие происходит на скамейках для посетителей, что неудивительно, так как действие разворачивается за день до суда над Митей. Актеры поочередно встречаются на скамейке и разговаривают. С текстом обошлись максимально бережно, я же его перечитала, так что знаю точно. Никаких больше действий актеры не совершают. Никаких спецэффектов и вообще никаких эффектов. Что вполне может вызвать разочарование зрителей, которые привыкли смотреть режиссерскую интерпретацию, находить новые грани смыслов, открывать для себя нечто новое и удивляться. Если честно, я все это тоже люблю. Однако тут сыграло роль то, что я действительно хорошо помнила еще текст, у меня были в голове образы, созданные Морозом, я могла сравнивать даже интонации и оттенки, и это было мне очень любопытно! Но не могу не согласиться с теми, кому не хватило "театра" в этом театре. Спектакль выглядит довольно оригинально - именно на фоне эксцентричных авторских постановок, которые сейчас идут на многих площадках. Аскетичный, статичный, одноцветный, в одной плоскости, в одной проекции, на одной волне... Все честно и максимально книжно. Напоминает театральные этюды, а не цельный спектакль.
Особенно впечатлили Митя, Хохлакова, а также Смердяков и «черт» - последние два разошлись с тем образом, что был у меня в голове, но были очень интересными. Не понравилась Грушенька (подчеркнуто утонченная была, чопорная и... какая-то иностранная, с неожиданно польским, что ли, акцентом), да и Катерина Ивановна была почти никакая.
Итого мне было интересно, но только потому, что у меня в голове был литературный и видеоматериал, который было интересно сравнивать, вообще я не поклонник художественного чтения со сцены. Нельзя, как мне кажется, идти на этот спектакль без подготовки, нужно либо хорошо помнить события всего романа и в особенности 11-й книги, либо перечитать. Только тогда можно получить удовольствие.

Хотелось бы выделить само помещение СТИ. На одной из улочек Таганки...не на абы какой, а на улице Станиславского, между прочим, находится уютный домик. Зрители могут купить что-то в буфете еще перед спектаклем, попить чаю с баранками за длинным столом или выпить бокал шампанского, стоя за старинным деревянным буфетом. В антракте - посидеть на креслах или большом кожаном диване. Ощущение, что ниходишься в просторной квартире с мебелью 1950-х годов, не покидает.

«Брат Иван Федорович» поставлен по 11-той книге «Братьев Карамазовых». Конечно, сам роман слишком огромен, чтобы полноценно воплотить его на сцене, поэтому в спектакле освещается только один день из жизни героев – это день перед судом Мити Карамазова, обвиненного в убийстве отца. Именно в этот день с персонажей слетают маски и мы можем увидеть, кто что из себя представляет на самом деле.

На сцене – несколько деревянных скамеек, как в зале суда. Сначала на них сидят только Алеша (Александр Прошин) и Грушенька (Мария Шашлова), но постепенно на сцене появляются и все остальные: Катерина Ивановна, Митя, г-жа Хохлакова, Лиза, Смердяков и Иван. Они рассаживаются на левой половине, и до поры до времени остаются молчаливыми слушателями диалога Алеши и Грушеньки. Грушенька – искренняя, любящая Митю девушка, даже ревность в нем она пытается вызвать, чтобы доказать себе, что она ему небезразлична. Она места себе не находит в ожидании решения суда. Грушенька становится первой, кто воспользуется слабохарактерностью Алеши, чтобы выведать через него секрет между Митей и Иваном.

Следующей станет Хохлакова (Анастасия Имамова) – яркий комедийный персонаж: взбалмошная, шумная женщина, она моментально перескакивает с одной темы на другую, наседает на Алешу, чтобы он выпытал у ее дочери Лизы, почему она «в аффекте».

Лиза (Мария Курденевич) – в этой постановке уже взрослая девушка. Ее образ показался мне самым интересным среди женских персонажей. Такая одинокая, она открывается только перед Алешей, но что она говорит? Ее терзает желание разрушения, хочется поджечь дом, только бы люди ее заметили. Особенно пугает, что она представляет себя на месте мужчины, отрезавшего пальчики маленькому ребенку и то, что она смотрела бы на его мучения и ела ананасный компот. Нездоровая искренность и перемены настроения ее пугают: она в лицо говорит Алеше, что не любит его и даже смеется над ним, а в следующий момент кидается его обнимать.

Митя (Михаил Станкевич) сидит в заключении, его терзают мысли о Боге и вине. Порывистый и резкий, эмоциональный, нетерпеливый, он изнемогает в тюрьме и считает дельным предложение Ивана бежать с Грушенькой в Америку.
И вот, наконец, на сцене появляется средний брат, Иван (Игорь Лизенгевич). Он твердо убежден в том, что отца убил Дмитрий, и убеждает в этом и Катерину Ивановну. Но правда ли это? Иван – атеист, он убежден, что Бога нет, и слуга Смердяков (Сергей Аброскин) делает вывод, что все дозволено и можно убить Федора Павловича (здесь, кстати, отчасти та же идея, что и у Раскольникова в «Преступлении и наказании»). Иван такой, каким показан в спектакле, мне не понравился, я не смогла увидеть в нем даже интеллигентности, которую относят к его положительным качествам. Мелочный, трусливый эгоист, который отказывается признавать свою вину – Смердяков считает, что именно он толкнул его на убийство хозяина и желал отцу смерти в душе. Единственный его самоотверженный поступок – желание признаться в этом суду вместе со Смердяковым.

Одержимый противоречиями, часто подверженный приступам амнезии, Иван имеет альтер-эго – гостя-Черта (Сергей Качанов). Черт – самое мелкое, низкое и мерзкое, что есть в Иване. Иван не может понять, реален он или это – галлюцинация. Черт и Иван, однако, неразрывно связаны, и когда в суде толпа обступает Ивана, недвижно лежащего на скамье, Черт лежит на соседней в такой же позе.

К плюсам спектакля отнесу удачно выбранный отрывок романа, по которому поставлен спектакль, возраст артистов и оформление сценического пространства. К минусам – мне показалось, не все артисты подходят на исполняемые ими роли: Митя точно не вписывается в представление о нем, и еще – очень смущала прическа Грушеньки – прямые крашеные волосы, торчащие из-под шляпки. Это странно смотрелось с платьем 19 века. Никак не могу понять, как режиссер допустил такую неопрятность, или же в этом есть какой-то скрытый смысл?

«Брат Иван Федорович» рекомендую к просмотру, но только если вы не любите драйв и развитие сюжета на сцене, а не против спектакля, полностью состоящего из диалогов, постепенно раскрывающих характеры героев.