Спектакль Время женщин
Незамысловатый, зато не лишенный мудрости и сострадания мужской взгляд (режиссер Алексей Вотяков) на женскую историю.
«Время женщин» – режиссерский дебют Алексея Вотякова. Закономерно ожидать от театрального художника, выступающего в новой для себя ипостаси, буйства красок и форм, использования современных технологий, визионерства и колдовства. Не менее оправдано ждать озвучения творческой недосказанности, исповедальной интонации, разговора о сокровенном. В тандеме «режиссер-художник» – четкая иерархия. Да, видеопроекции, да, фурки с мебелью, позволяющие обойтись без перестановок и мгновенно перенестись из квартиры в сталелитейный цех и обратно, но в целом незатейливые детали быта ленинградской коммуналки 1950-60-х в сочетании с костюмами и приметами эпохи рождают образный мир спектакля. Мир, выступающий фоном незаурядной актерской игре в строгом, порой аскетичном психологическом рисунке. Проверенные временем ходы, не теряющие своего обаяния и манкости в случае безупречного исполнения. Главные тут три старухи – Гликерия, Евдокия и Ариадна, взявшие на попечение мать-одиночку, а после ее смерти сумевшие отбить у государства дитя, спасшие тихую девочку со странным именем Сюзанна-София и талантом художницы от «прелестей» детского дома для инвалидов. Режиссер идет проторенной дорогой психологического театра и мелодраматического жанра. Идет вполне уверенно. Донести же хочет явное – женщины существа удивительные, особенно в России, где их лихое время, раз начавшись, не окончится похоже никогда. Это пусть незамысловатый, зато не лишенный мудрости и сострадания мужской взгляд на женскую историю.
Нияз Игламов
Отзывы о «Время женщин»
Читайте про другие
события
Другие спектакли / драма
Как Фауст ослеп
Спектакль «Как Фауст ослеп» – это погружение в поэтический мир образов Иоганна Вольфганга фон Гёте и слога Бориса Пастернака (автор перевода), изысканное музыкальное и пластическое оформление, завораживающая сценография и яркая актерская игра.
Плутни Скапена
Новая комедия Мольера в репертуаре «Сатирикона» внешне расположилась в той же сценографии, что и «Лекарь поневоле", но этот спектакль радикально другой.