Другой театр

31 мая на сцене «Другого театра» состоялась премьера спектакля «Любовь как милитаризм», поставленного по пьесу Петра Гладилин. Он же стал и режиссером постановки.

Гладилин работает, не покладая рук. Он и режиссер, и драматург, чьи пьесы с охотой берут и другие постановщики. По его пьесам в России и за рубежом осуществлено на сегодняшний день более 120 постановок, наиболее известные из которых - «Мотылёк» в режиссуре Евгения Каменьковича (мастерская Петра Фоменко) с Полиной Кутеповой и Юрием Степановым, «Тачка во плоти» с Еленой Кореневой и Евдокией Германовой, «Афинские вечера» и «Вышел Ангел из тумана» с великой Ольгой Аросевой и Львом Дуровым, «Ботинки на толстой подошве» с Татьяной Васильевой, Валерием Гаркалиным и Александром Феклистовым… Все и не перечислишь!

Спектакль «Любовь как милитаризм» - это гимн великому противостоянию мужчин и женщин, их стремлению доказать друг другу свое превосходство.

Герои пьесы –одна большая семья, в которой три поколения, и все «воюют»: бабушка с дедом, дочки с мужьями, внучка с молодым человеком. Женщины в спектакле - сильные, непокорные амазонки, со своими убеждениями и философией. И все они служат искусству: бабушка - поэтесса, дочки – балерина, художница и пианистка, внучка делает первые шаги как писатель.
Понятно, что с такими мужчинам трудно. Последний, кстати, в этой истории чуть слабее, но они борются за власть, за самоутверждение.

- Петр, почему мужчины и женщины вечно должны воевать, почему им не живется мирно? Это что – неизбежное противостояние, идущее еще с каменного века?

- Да. Это конфликт, который нашел буквальное выражение при переходе от матриархата к патриархату. Я – историк, антрополог, и очень хорошо знаком с этой темой! Но прошло 5 тысяч лет, и конфликт приобрел другие формы. Однако не все так однозначно. В гармонии есть опасность, она уводит нас в состояние нирваны. Конфликты всегда чудовищны, страшны, они сопряжены с огромными потерями, но, тем не менее, боль, борьба заставляют нас почувствовать жизнь. Это наша судьба, и другого нам не дано. В мифологии это космический конфликт между мужчинами - богами и женщинами - богинями.

- Мне показалось, что в спектакле персонажи – женщины намного более яркие, чем мужчины. У мужчин там есть всплески воинственности и мужской силы, но в целом они подкаблучники, как муж балерины.

- Не согласен, не подкаблучники, а личности! Только вот им противостоит сила неравная. Муж балерины в исполнении Дениса Яковлева влюблен в саму идею красоты. Но красота чревата страданиями, болью. Здесь актуальна классическая строка: «Я вижу красоту и кричу от ужаса…» Не только жена предмет его любви, он находит красоту повсюду, он влюблен в море, в бабочек… . Красота - источник его боли, ужаса.

- Знаю, что раньше у вашей пьесы был другой финал. Почему Вы изменили его и сделали хеппи-энд?

- Да, в первоначальном варианте пьесы юные герои заканчивали суицидом. Но меня это мучило, я не хотел этого финала, и я сделал другой – финал надежды. История молодых героев спектакля – это история победы.

- В спектакле остро прозвучал мотив одиночества в роли одной из дочерей, у которой жених в день свадьбы уходит за новыми запонками, встречает на улице другую женщину и больше не возвращается. А героиня не может его забыть и выбирает одиночество.

- Да, это тема одиночества и верности идеалу любви, пусть и через страдания. Но, тем не менее, героиня преодолела травму и нашла в себе мужество жить по-другому – она нашла себя в музыке, музыка - ее религия. Эта пьеса не столько о борьбе мужчин и женщин, сколько о том, что в результате трагедии жизни мы обретаем духовный космос.

- Почему Вы не пошли в военные - ведь Ваш отец был военным?

- Мне не нравится иерархия в армии. Отец хотел, чтобы я стал офицером, но я не умею отдавать под козырек. Мы с отцом решили, что я послужу в армии, а потом решу - идти мне в военное училище или нет. Я отслужил и понял: армия - не мое.

- А в театре Вы не чувствуете давления?

- Я ставлю второй спектакль подряд в "Другом театре". В самом названии заложен смысл - не такой театр как остальные. Основатель и худрук "Другого театра" Сергей Петрейков никогда не давит, он интеллигентный человек.

- Недавно чиновники от культуры предложили запретить школьникам читать сказки Астрид Линдгрен и Шарля Перро, потому что их герои не учат патриотизму...

- Я – комедиограф, это вызывает у меня творческую радость, я рыдаю от смеха. Я получаю от этого колоссальное удовольствие!

- Выдающийся пианист нашего времени Николай Петров сказал как-то, что эпохи серебряного века больше не будет.

- Серебряный век уже уложил наше время на лопатки! Какие были личности! Там подлинное, поэтическое отношение к миру, там грациозные страсти, нежность и высокое безумие. А рядом с этим высоким - наваливающийся идиотизм войн и революций. Ни деньги, ни власть над людьми, ничего нам не даст радости - только поэзия и поэтическое отношение к миру. Ты пишешь стихи, значит - живешь. Я мечтал о том, чтобы спектакль стал большим живым стихотворением. Получилось или нет... Судить зрителю. Приходите.
Подробнее: http://vm.ru/news/2014/05/30/lyubov-kak-militarizm-251022.html

Когда давно-давно, в эпоху тотальной «Песни года» с Ангелиной Вовк я услышала, как Белоголовцев разговаривает с экрана, мне сразу захотелось, чтоб он поговорил лично со мной. Потому что это были человеческие, домашние, естественные интонации, которые и в жизни-то встретишь не часто, не то что на телевидении. Некоторые на кухне с женой официальней разговаривают, чем Белоголовцев с камерой. Эффект нормального человека в состоянии полной непринужденности.
Еще мне всегда казалось, что у него внутри непрерывно что-то горит, бурлит, болит, взрывается и дребезжит, а до нас доходят лишь слабые отголоски взрывных волн его темперамента.
А еще мне казалось, что он прекрасно бы мог сыграть Джека Воробья и Вилли Вонку и Сонную лощину. У него масштаб, эмоции и глаза яркие, как эти – алмазы в каменных пещерах. А после вчерашнего я думаю, что он и «Мертвеца» у Джармуша мог бы сыграть, но зачем ему чужие роли, когда у него теперь есть свой «Апокалипсис для флейты».
Я, конечно, понимала, что спектакль не то чтобы искрометный, но там же Белоголовцев! Раньше мне от одного взгляда на него было веселей жить. Подсознательно, конечно, ждешь его улыбки, этого бешеного огня в глазах. И когда его вывозят на каталке, еще надеешься. А потом всё. Он открывает глаза, а в них нет не то что огня – огонька даже не теплится. Каким невероятным актерским усилием он его погасил, я не знаю. Но факт остается фактом – в спектакле у Сергея Белоголовцева другое лицо. Больное и трогательное. На него тяжело смотреть, как тяжело смотреть на всех, кого не можешь спасти. И на пятой минуте его пребывания на сцене вообще забываешь, что это тот самый, из ОСП. Потому что начинается сплошной Сырцов Серей Иваныч. И это ни капли не смешно.
Белоголовцев появляется на сцене короткими очередями. (Во время которых хочется пригнуться и закрыть голову руками, а то заденет). И главного героя зрители видят мало. Но как великолепно его «делает свита»! Персонажи 10 классных актеров непрерывно говорят о Сырцове, непрерывно двигаются, переодеваются, поют, перевоплощаются, шуууууууууутят. И вот они смешные. Местами даже очень. (Все роскошные, но особое ура актрисе игравшей уборщицу-маму Сырцова-генерала и фразе «вышла покурить в степь») Они играют с кошмарной достоверностью и с ней же отображают действительность. И каким-то чудом это не выглядит ни капустником, ни КВНом.
Всё в тексте пьесы Шендеровича такое узнаваемое, свежее, только что с новостных лент – имена, события, реалии… И все-таки – это искусство. Точно.
Этой дерзкой команде удалось сделать спектакль очень динамичный и очень цельный одновременно. Очень смешной и с глубоким смыслом. В общем, именно то, что хочешь от театра. Я бы сказала, что Квартет И на их фоне выглядит компанией талантливых шутников на бытовые темы.
Когда он вышел на поклон, он все еще был Сырцов. С теми же глазами, которые и не пытаются улыбнуться. Несмотря на овации и букеты. И стало так страшно, что он уже не улыбнется никогда, что по пьесе его убили окончательно. Было сильно похоже на то.
«Апокалипсис для флейты» идет в театре на Лесной, 18. Это ДК имени Зуева и «Другой театр». Здание само по себе классное - известный во всем мире памятник конструктивизма. Там хорошо внутри, а снаружи ходит 9 трамвай - самая старая модель в Москве, как будто ровесник ДК, который Голосов в 1929-ом построил…

Автор статьи Полина Санаева

Перед спектаклем я решила подготовиться, почитать пьесу. И похоже на то, что Вампилов, описывая Виктора Зилова, имел в виду именно Владимира Епифанцева - удивительно точное попадание! Он и привлекателен и неприятен одновременно, его эгоцентризм раздражает, а его метания вызывают жалость и даже симпатию. Остальные актеры не менее хороши, весь спектакль очень энергичный и живой. Большое спасибо!