Кусково: театральный роман

Солнце балует нас все чаще, и гулять в каких-нибудь красивых местах хочется все больше. А чтобы весенняя прогулка была более романтичной, предлагаем вам навестить усадьбу «Кусково» и вспомнить историю любви графа Шереметева и крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой.

Встреча

Николай Петрович Шереметев впервые увидел Парашу Ковалеву осенью 1774 года. На тот момент ему было 23, а Параше — всего 7. Он — блестяще образованный молодой человек, один из богатейших женихов России. Она — маленькая дочка крепостного кузнеца. Старый граф, екатерининский вельможа Петр Борисович Шереметев среди прочих увеселений, которыми отличалась его роскошная загородная резиденция Кусково (потешные баталии, зверинец, фейерверки и пр.), устроил здесь самую модную по тем временам затею — крепостной театр. Будущих артистов отбирали среди одаренных крестьянских детишек, а затем обучали сценическому мастерству, музыке, языкам, хорошим манерам. Среди таких детей оказалась и Параша — у хрупкой девочки обнаружилось великолепное колоратурное сопрано. Николай Петрович, большой ценитель и знаток музыки, был шокирован: «Если бы ангел сошел с небес, если бы гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен». Он взял юное дарование под свою опеку и всячески старался приблизить ее дебют на сцене, тем более что сам всерьез занялся отцовским театром.

Совсем другая версия знакомства звучит в песне «Вечор поздно из лесочка я коров домой гнала», которая была очень популярна в XIX веке. Все происходит, как в сказке: едет барин и, заметив красотку, узнает, что она «его милости крестьянка». «Не к тому ты рождена», — уверяет девушку воспылавший страстью господин. — «Ты со вечера — крестьянка, завтра — будешь госпожа». Авторство этой песни приписывают самой Прасковье Жемчуговой. Кстати, «лесочек» — это на самом деле огромный пейзажный парк, который сегодня простирается далеко за пределы музея-усадьбы «Кусково». И наши герои наверняка встречались в его укромных уголках.

Союз сердец

Когда же между графом и актрисой возникли романтические отношения? На этот вопрос нет точного ответа. Юная Параша получила блестящее образование: знала французский и итальянский, играла на арфе, гитаре и клавесине, брала уроки пения у приглашенных итальянских певцов. В 11 лет она впервые вышла на большую сцену в роли служанки в комической опере Гретри «Опыт дружбы». А уже через год получила псевдоним Жемчугова и стала исполнять главные партии. К сожалению, здание театра, в котором актриса познала свой первый триумф, не сохранилось.

Итак, Жемчугова практически сразу становится примой кусковской сцены и довольно скоро — фавориткой молодого графа. Увы, не единственной. Параллельно он был увлечен актрисой Анной Буяновой (Изумрудовой), и это «двоеженство» длилось чуть ли не три года. Между тем мастерство Параши росло. Послушать ее волшебный голос приезжали высокие гости не только из обеих столиц, но и из Европы. Сама Екатерина II была в числе поклонников Прасковьи Жемчуговой, а за роль Элианы в опере Гретри «Самнитские браки» одарила актрису бриллиантовым перстнем (всего за свою 20-летнюю «карьеру» Параша исполнила около 50 оперных партий).

Она не была красавицей, но обладала необыкновенной харизмой, изяществом и деликатностью натуры, так не свойственным простым крестьянкам. Добавьте к этому «украшенный добродетелью разум, искренность и человеколюбие, постоянство и верность, и усерднейшее богопочитание»... В один прекрасный момент Николай Петрович понял, что по-настоящему влюблен в свою крепостную актрису. Отныне она стала для него единственной. Вместе с Парашей он поселился в уединенном доме напротив театра и практически зажил с ней одной семьей.

Против всех

Смерть старого графа в 1788 году стала для их союза проверкой на прочность: Параша тогда буквально вытащила Николая Петровича из бесконечных кутежей, заставила заняться отцовскими делами и, по сути, взяла на себя управление театром.

В свете поползли слухи. Связи с крестьянками и даже крепостные гаремы были в то время в порядке вещей. Но когда один из самых завидных холостяков стал игнорировать потенциальных невест из-за какой-то холопки — это уже был скандал, который с каждым днем разгорался все сильнее. Со своей стороны масла в огонь подливала завистливая дворня: Параше не могли простить ни успеха на сцене, ни любви графа. Сама же она страдала не только от сплетен и интриг, но и от неопределенности своего положения — ведь при всех талантах и душевных достоинствах, воспитании и образовании, она оставалась крепостной девкой, полностью зависимой от прихоти господина, пусть и нежно любимого. Только на сцене Параша могла быть абсолютно свободной и давать волю своим чувствам — видимо, поэтому ей особенно удавались роли трагического плана.

Напряжение постоянно росло. И, наконец, в 1795-м Прасковья Жемчугова навсегда покинула «злобное Кусково» и уехала в Останкино, где специально для нее граф построил роскошный театр-дворец и где она изначально ощущала себя хозяйкой. А дом в Кусково, в котором они жили с графом, по ее желанию был разобран.

Усадьба

Ну а нам, прежде чем покинуть Кусково, стоит обязательно пройти по залам дворца и увидеть все то великолепие, которое когда-то «обрушилось» на шестилетнюю Парашу: золото, мрамор, вазы, зеркала, дорогую мебель, ковры и гобелены — весь этот реальный и одновременно фантастический мир. Прогуляться по аллеям парка и зайти в Голландский и Итальянский садовые павильоны. А также в Большую каменную и Американскую оранжереи, где сейчас проходят интереснейшие выставки фарфора — от мейсеновских сервизов до советских агитационных тарелок. И заглянуть в экзотический павильон «Грот», тем более что в России он такой один: стены выложены ракушками, кусочками зеркал и лепниной, изображающей фантастических рыб и морских зверей, а само помещение украшено ракушечными скульптурами. Кроме того, здесь тоже представлена небольшая экспозиция фарфора, где так или иначе обыгрывается морская тема.

После Кусково

На подмостках нового театра Жемчугова блистала, увы, недолго. В 1796 году на престол взошел Павел I, и Шереметев пригласил его в Останкино, надеясь, что император, с которым они были дружны с детства, даст разрешение на его брак с крестьянкой. По тем временам это было почти нереально, поэтому накануне за большие деньги были «состряпаны» бумаги, где предком Прасковьи значился некий Якуб Ковалевский, польский дворянин, якобы еще в XVII веке попавший в русский плен и ставший крепостным. Павел посетил Останкино, но о браке речь так и не зашла. Зато Шереметев получил должность обер-гофмаршала и предписание немедленно ехать в Петербург. Куда он вскоре и отправился вместе с Парашей и лучшей частью труппы. Но в Петербурге случилась настоящая трагедия — у Жемчуговой открылся туберкулез, и она стала стремительно терять голос. В итоге театр, который без нее не имел смысла, был распущен. Но без театра теряла смысл и жизнь самой Прасковьи Жемчуговой. Страшно переживал и граф — их обоих беспрерывно атаковали болезни.

В этой ситуации Николай Петрович, возможно, понимая, какая судьба ждет Парашу в случае его неожиданной смерти, наконец решился на брак — не дожидаясь разрешения императора. Конечно, это был не только чрезвычайно смелый поступок, но и свидетельство подлинной любви. О Шереметеве все эти годы не судачил только ленивый, но мало кто верил в то, что он посмеет узаконить отношения с простолюдинкой.

Графиня-крестьянка

Еще в 1798 году Параша и вся ее семья получили «вольную». А через три года, уже при Александре I, граф втайне обвенчался с Жемчуговой. Это произошло в Москве, в храме Симеона Столпника (Поварская ул., 5), который чудом уцелел в 1970-е, когда ради прокладки Нового Арбата сносились целые кварталы исторической застройки. Лишь четыре человека были свидетелями этого события, но слухи о нем распространились по всей Москве. Молодожены поселились в только что купленном «наугольном» доме на Воздвиженке (№ 8, справа от нынешнего Военторга). Жили очень тихо — свет не принял новоиспеченную графиню. А через два года, уже в Петербурге, Параша родила сына Дмитрия и вскоре умерла, в возрасте 34 лет. Лишь после ее смерти граф «открылся» императору — и тот признал младенца законным наследником рода Шереметевых.

Николай Петрович пережил жену на шесть лет и в память о ней завершил строительство в Москве, на Сухаревке (Сухаревская пл., 3), большого Странноприимного дома — бесплатной больницы для бедных и убогих. Сегодня в центральной части этого великолепного Дворца милосердия (ныне НИИ скорой помощи им. Склифосовского) вновь действует храм Живоначальной Троицы. На его куполе опять-таки чудом сохранилась роспись, где среди других небесных созданий парят ангел с бубном и херувим с пальмовой ветвью — Прасковья Ивановна и ее сын Дмитрий.