Мой малыш смог бы это нарисовать
Всего за несколько месяцев четырехлетняя Марла Олмстэд прошла путь от полной безвестности к международной славе, когда ее картины продавались более чем на 300.000 долларов. Ее сравнивали с Кандинским и Поллоком и называли «будущим Пикассо». Теле- и радио шоу «Инсайд эдишн», Шоу Джейн Поули и NPR брали у нее интервью, а такие программы, как «Сегодня» и «Доброе утро, Америка» боролись за то, чтобы застенчивый ребенок выступил в их эфире. Ходили разговоры о корпоративном спонсорстве и о том, что семье звонят представители кампаний «Gap» и «Crayola». Но далеко не все сообщения были позитивным.
С самого начала многие обвиняли родителей Марлы в том, что они привлекли к дочери внимание прессы и использовали ребенка для получения финансовой выгоды. Другие считали, что ее работы можно сравнить с великими абстрактными импрессионистами – но видели в этом символ бессмысленности современного искусства. «Она рисует так, как рисуют взрослые художники на протяжении последних 50 лет, но она рисует и как ребенок. Все думают об этом, но не решаются сказать», – писала «Oggi», ведущая итальянская еженедельная газета. Не желая и даже не понимая этого, Марла подняла вечный вопрос: что такое искусство? Однако через пять месяцев после начала новой жизни Марлы-знаменитости и незадолго до ее пятого дня рождения разорвалась информационная бомба. Программа CBS «60 минут» показала сюжет, настойчиво намекавший, что картины были нарисованы отцом девочки, художником-любителем. Публика развенчала Марлу так же быстро, как и вознесла ее на пьедестал.
