Полина Кутепова – звезда «Мастерской Петра Фоменко», сестра-близнец Ксении Кутеповой, жена режиссера Евгения Каменьковича и мама 10-летней Нади. Пожалуй, на этом официальная биография актрисы заканчивается, и начинается личная, о которой Полина распространяться не любит. А все, потому что она – муза. А у муз, как известно, свои секреты.
Одна из ярчайших молодых актрис Полина Кутепова, как говорится, широкого известна в узком кругу. Между тем, уникальность этой девушки очевидна сразу: каждый, кто хоть однажды побывал на спектакле в театре «Мастерская Петра Фоменко», которому актриса служит почти 20 лет, никогда не забудет эту странную рыжую. Впрочем, были в карьере Кутеповой проекты, рассчитанные на более массовую аудиторию, нежели зрителя Мастерcкой, где крохотный зал, а за билетами на некоторые спектакли нужно охотиться. Экранных проектов чуть больше десяти. Мало это или много – Полина не считает, потому что «некогда», да и «настоящий дом давно найден».
В мае в прокате появились две новые кино-работы Кутеповой - фильм Ивана Соловова «Отец», снятый по «Возвращению» Платонова, в которой у актрисы – одна из главных ролей, и любовная мелодрама «Инди» Александра Кириенко, где Полина появилась в эпизоде. Об эпизодах – рабочих и жизненных – Полина Кутепова рассказала корреспонденту «ВД».Вы всю себя отдаете любимому театру…
Вы уверены? (смеется) А я – нет.
…из-за занятости в Мастерской снимаетесь немного и, наверное, очень избирательно подходите к тому, что предлагают?
У меня нет никакого избирательного принципа. Все зависит от занятости в театре, от материала и от количества денег. Я не голодаю, поэтому могу отказываться от того, что мне не интересно.
После Мастерской сложно выбирать. Почему Соловов, почему «Отец»?
До «Отца» я не знала Ивана Ивановича Соловова, не видела его фильмов, поэтому первым импульсом был литературный материал – уверена, ни один актер не откажется от сценария по прозе Платонова.
Алексей Гуськов, ваш партнер по фильму, сказал, что уже на пробах стало очевидно, что вы оба - из этой истории.
Это заслуга Леши Гуськова, который очень помог мне на пробах, нашел нужные слова. Возникло взаимопонимание, а это невероятно важно.
Вы много лет работаете фактически в семье – театре Фоменко. Легко вписываться в новый коллектив?Несложно. Даже приятно. Потому что, когда долго сидишь в одной комнате, очень важно в какой-то момент выйти на улицу.
Сюжет платоновской повести, которая легла в основу фильма «Отец», – ускользающий, едва ощутимый, неконкретный….
Это особенность Платонова: он не оценивает персонажей, а как бы смотрит со стороны. Поэтому при абсолютной подробности и достоверности рассказа, возникает ощущение, что ты прочел притчу. Герои Платонова как белые листы, с которых стерли опыт прошедших поколений. Они живут где-то на краю земли и заново постигают свою душу, открывают любовь, счастье, отчаяние, тоску.
То, что происходит с моей героиней, Любой, с точки зрения человеческой морали - предательство: пока муж воюет, она пытается полюбить другого человека. И делает она это от смертельной тоски по мужу, и – как это ни парадоксально, – чтобы сохранить любовь к нему. И только пройдя этот путь, понимает, нет, не понимает, а чувствует, что ошибалась. Платонов наделяет своих персонажей способностью слышать свою душу, поэтому, все его герои, вне зависимости от совершаемых поступков – одухотворены…
И немного нереальные: простая женщина с рабочей окраины, в душе которой прямо-таки непостижимые философские глубины.Это то самое, платоновское, – простота, за которой сокрыта необыкновенная глубина.
Что было самым сложным в работе над «Отцом»?
Платоновский язык – он очень особенный. Это не разговорная речь. Каждая фраза как сжатая пружина, потому что так сконструированы фразы - странно и тяжело. Ты спотыкаешься о слова. Твой разум спотыкается об эти слова. Очень неудобный текст у Платонова. Удивительно неудобный... У него речь глыбами. Надо определенным образом разворачивать свои мозги. Так легко не пробежишь. Платоновские фразы ломают привычную мелодику речи. У него своя собственная мелодика. Надо было услышать ее. Но ни в коем случае нельзя было подминать под себя, делать себе удобно. Это неправильно, это получились бы не платоновские строки.
Что-то стоящее получается только после тяжелого труда?
Вот бы только еще понять, что стоящее, а что не очень. Не знаю. Хочется, конечно, чтобы «стоимость» была в обратной пропорциональности к тяжелому труду, но, скорее всего, это не так. Но на съемках «Отца» я не думала ни о каком результате, это был кропотливый процесс, ценный сам по себе.
Что можно назвать актерской удачей?
Удача удаче рознь. Есть внешняя удача, а есть внутренняя. Последняя бывает очень редко. Казалось бы, сделал роль, играешь, играешь, играешь и вдруг через 20 спектаклей, бац, понимаешь: «Ага-а-а-а! Оказывается, вот оно что!» На какие-то секунды понимаешь – попал. Уверена, что и зритель это чувствует..
Вы не хотите работать где-то кроме Мастерской…
Я существую «по-домашнему», то есть не прыгаю из проекта в проект, потому что у меня есть театр, который я люблю, в котором служат дорогие мне люди, разговаривающие со мной на одном языке, дом, где мы играем в одну игру.
Вы следите за тем, что происходит вокруг?
Если есть время, я стараюсь ходить на спектакли в другие театры. Недавно прошла «Золотая маска». Ксения (сестра Полины Кутеповой, актриса – «ВД») была в жюри фестиваля, после просмотров приходила в театр и все-все нам рассказывала, то есть я «Маску» посмотрела ее глазами (смеется).
На вопрос, что самое важное в профессии вы ответили неожиданно – терпение. Что приходится терпеть?Очень многое. Актерская профессия – это, прежде всего, терпение. Надо терпеть саму себя, такую несовершенную… а хочется быть умелой, профессиональной. Терпеть свои желания: роли, которые приходится ждать. Терпеть человеческие неурядицы, потому что театр замешан на отношениях. Мы в Мастерской научились этому, научились прощать, все-таки 18 лет вместе.
Иван Вырыпаев считает, что настоящий мастер «не занимается самовыражением, а старается брать извне». Согласны?
Вопрос в том, что «брать» и где находится это «извне»…
Евгений Каменькович говорит, что с вами не просто работать: много спорите. В жизни вы такая же спорщица?
Не знаю… Спросите у Жени.
Актриса и режиссер, режиссер и его муза... Вы в какой-то степени ощущаете себя музой супруга-режиссера (Евгения Каменьковича – «ВД»)?
(поперхнулась кофе)… Нет. Наверное,… не музой, а обузой.
Знаю, что вы не любите говорить о личном, про быт…
Не люблю о личном. А быт я люблю. Вещи люблю, разглядывать глянцевые журналы, ходить по магазинам… Я стопроцентная мещанка. Возможно, из-за отсутствия всего этого в советском прошлом. И если бы не театр, то я, наверное, сидела бы у окна, с фикусом на подоконнике и рассматривала бы прохожих.
У вас есть слабости?
Я очень слабый человек.
Нужно быть очень сильной, чтобы признаться в этом…
Уверяю вас - это просто. (смеется)
Вы верите в судьбу?
Есть некая внешняя предначертанность, но ты волен наполнить ее по-своему – это и есть твоя судьба.
