Можно спокойно относиться к «Оскару», который Клинт получил за лучшую режиссуру в фильме «Непрощенный», или к двум «Оскарам» в номинации за лучший фильм года – тот же «Непрощенный» и «Малышку на миллион». Художественная ценность каждой из картин – дело вкуса каждого. Но нельзя не поражаться творческой энергии мастера, которая поистине неиссякаема.
В октябре 2006 в Америке вышел на экраны его фильм «Флаги наших отцов» (Flags of Our Fathers), рассказывающий о штурме американской морской пехотой японского острова-крепости Иводзима в конце Второй мировой войны. Однако таков уж этот «вечный двигатель» Клинт, что ему мало рассказать историю, выслушать теплые отзывы критиков и приготовиться получить очередную порцию титулов и наград. В процессе работы над фильмом, мастер решил, что справедливо будет показать войну и глазами японских солдат и офицеров. Иствуд сумел убедить в необходимости второго фильма руководство студии Warner Brothers, которая выделила весьма скромный бюджет в 17 миллионов долларов на постановку, как думали, фильма-спутника на японском языке. Похоже, никто, кроме самого Клинта, не ожидал, что получится еще одна, абсолютно полноценная картина «Письма с Иводзимы» (Letters from Iwo Jima) , сочетающая в себе все лучшее из наследия Голливуда и японской кинокультуры.
Мы встретились в Клинтом Иствудом на студии Warner. Он, как всегда был одет в костюм и был при галстуке, что сегодня большая редкость в Голливуде.
В диалогах и сюжете вашего фильма «Флаги наших отцов» слышатся отголоски сегодняшнего дня, хотя картина посвящена событиям более чем 60-летней давности. Так ли это или только кажется?
Нет, это правда. Природа этой картины такова, что она как бы расставляет акценты - рассказывает о том, что считать настоящим героизмом, и как сами герои воспринимают себя в свете того, что они пережили. Битва за Иводзиму была самой кровавой в истории американской морской пехоты. Треть всех погибших во всей Второй мировой войне на всех фронтах морских пехотинцев сложили свои головы на Иводзиме. Я говорил с 84-х летним отставным генерал-майором морской пехоты Фредом Хайнсом, который 62 года назад 24-летним капитаном штурмовал остров. Он мне сказал, что мы очень хорошо смешали кинохронику с постановочными сценами. На самом деле мы ничего такого не смешивали, а все ставили сами. Я воспринял его слова как комплимент нашим усилиям.
Что касается параллелей с современными событиями, то мы не старались специально достичь такого эффекта. Все, что вы видите на экране, случилось именно тогда. Но, с другой стороны, все войны очень похожи. У всех них одна и та же дилемма, но та война была самой большой в нашей истории. Остальные, после Второй мировой, именовались «полицейскими акциями» или как их там еще. Но тем, кто воюет, от этого не становится легче. Мы коснулись еще одной общей проблемы: на войне человек может быть героем или чувствовать свою полезность, а потом, после войны, если выживет, он становится мусорщиком.
Именно так. В «японской» версии есть пара эпизодов, которые условно можно назвать продолжением, но для их понимания абсолютно не требуется видеть «Флаги». Во «Флагах» я совершенно намеренно практически не показал японцев, чтобы драма сражения с невидимым врагом была острее. Ведь так оно, по сути, и было - японцы прятались в пещерах и только встречали огнем наших ребят.
Что вас персонально привлекло к этой исторической теме? И не находите ли вы, что тема героизма несколько заиграна?Мы живем в эпоху, когда героями с легкостью объявляют очень многих и без всяких на то оснований. Когда я рос и думал о героях, для меня это был, скажем, Рузвельт. Или генерал Эйзенхауэр, командовавший нашими войсками в Европе. Или генерал Паттон. Я встречал и простых людей, бывших солдат, которые, наверное, были героями, но они никогда не говорили о том, что делали на войне. Я всегда задавался вопросом, что за человеком надо быть, чтобы подорвать себя на гранате, спасая товарищей? А сегодня... Человек побывал в зоне конфликта, и он уже автоматически герой.
Я сделал эти фильмы не потому, что хотел рассказать очередную историю о войне, которых рассказано много интересных, но много и дешево-пропагандистских. Ирония моего фильма «Флаги наших отцов» в контексте того, что происходит сегодня, не может остаться незамеченной, потому что это не выдумка, а реальный факт, как героев использовало правительство в своих пропагандистских целях.
Безусловно, я сделал это намеренно, потому что в войне нет никакой яркости. Лишив нашу пленку полной цветовой гаммы, мы как бы отправляемся в путешествие во времени. Надеюсь, аудитория это тоже поймет правильно.
Возвращаясь к вашему «японскому» фильму, хочу спросить, как вы работали, не зная языка. Понятно, есть переводчик, но, например, режиссер Альмодовар говорит, что не мог бы ставить фильм на английском, хотя его постоянно приглашают в Голливуд.Я говорю на безупречном японском (смеется). Да нет, знаю пару слов – спасибо-пожалуйста. Но актерская игра - есть актерская игра. Я ведь много снимался в Европе, где в киногруппах разговаривали на разных языках. Когда ты видишь хорошую игру актера, тебе не нужен переводчик. Все читается в глазах! Мне также было интересно наблюдать, как японские актеры знали о своей истории меньше меня, потому что я основательно изучит предмет перед тем, как взяться за фильм.
Расскажите, что вы испытывали, снимая второй фильм, который как бы с японской точки зрения. Ведь вы все-таки американец, переживший войну с «другой» стороны?
Я это понимал. В этом-то и есть двойственный характер происходившего. Ведь на каждого нашего убитого приходилось несколько японцев-призывников, у каждого из которых были мать, отец, семья. К тому же я хотел показать, что и в Японии, при всем милитаристском устройстве страны были люди вроде одного из наших персонажей - генерала Курибаяши, которого играет замечательный актер Кен Ватанабе. Так вот, он понимал, что с Америкой воевать нельзя из-за ее промышленной мощи, но японская традиция была такова, что даже эти люди вели своих подчиненных на бессмысленное сопротивление.
Зверства были с обеих сторон, и мы показываем это. Но ни нас, ни их это не извиняет. Просто нельзя показывать противника как абсолютного монстра, как это делалось в пропагандистских фильмах того времени.
Очень хорошо. Однажды ко мне на улице в Токио подошел человек и поблагодарил за фильм, сказав, что его отец погиб на Иводзиме. И подарил мне губную гармошку и цепочку. Я был тронут.
Уместно будет вас спросить о вашей собственной воинской службе?А почему бы нет? Я хотел поступить в университет в Сиэттле, но меня призвали на военную службу и послали на полуостров Монтерей в Калифорнии для прохождения курса молодого бойца. А потом прикомандировали учить солдат плавать – я ведь с калифорнийского побережья. Я также работал в части подменным учителем по военной истории и военным знакам отличия. Меня так и не послали за океан. У меня случились кое-какие проблемы со здоровьем, и пока все пришло в порядок оставалось меньше девяти месяцев до окончания службы. А по военным правилам таких солдат никуда не переводили. Мне просто повезло, что я не попал на линию фронта. Потом, после демобилизации я по закону о ветеранах получил средства на образование. Поучился пару лет, но решил стать актером. Против воли отца. Только в конце 50-х у меня появилась постоянная работа в телесериалах. С тех пор, как видите, и работаю.
И не надоело?
Если бы надоело, я бы этим не занимался, поверьте. Сидел бы тихонько дома. Но я люблю процесс создания фильма, особенно мне нравится наблюдать за игрой актеров. Ведь я сам в себе актера так до конца не истребил! И я, представьте себе, продолжаю учиться, познавать, любопытствовать. Это не дает состариться раньше времени!
• Клинт Иствуд никогда не хотел детей («Зачем плодить несчастных?»). Делая предложение своей первой жене, он поставил бездетность обязательным условием. Тем не менее, на сегодняшний день у него восемь отпрысков, в возрасте от 11 до 43 лет, причем только трое из них были рождены в законном браке.
• Клинт Иствуд – приверженец здорового образа жизни. Он по два часа в день проводит в тренажерном зале, не курит, не ест мяса, и, в результате, по его же собственным словам, «в 75 лет ощущает себя на тридцать». А вот услугами пластических хирургов Иствуд, в отличие от многих прочих звезд, не пользуется принципиально.
• Пять лет назад на прилавках книжных магазинов появилась скандальная биография Иствуда, «Клинт: Жизнь и легенда», автор которой, Патрик МакГиллиан, утверждал, что актер бил свою первую жену. «Грязный Гарри» пытался отсудить у него за клевету 10 млн.долларов, но просчитался. «Все, что я написал – правда, - говорил МакГиллиан, - Клинт просто боится за свою репутацию».
• Клинт Иствуд – азартный коллекционер живописи, и джазовых пластинок. Он снял фильм о джазисте Чарли Паркере («Птаха»), и написал песню для джаз-певицы Дианы Кролл. Кстати, один из его сыновей, Кайл, стал профессиональным музыкантом.
• Иствуд – владелец сразу двух элитных гольф-клубов в Калифорнии, членство в которых стоит, ни много ни мало, пол-миллиона долларов. Ему также принадлежит гостиница, и ресторан «Mission Ranch» в городке Кармель.
• Личным врагом Клинта Иствуда является скандальный режиссер-документалист Майкл Мур. «Пусть только сунется в мой дом – убью», - то ли в шутку, то ли всерьез сказал актер, когда услышал, что Мур взял компрометирующее интервью на тему оружия у его близкого друга, Чарлтона Хестона.
• Согласно опросам, Клинт Иствуд до сих пор входит в десятку главных любимцев Америки. А в 1993, 1994 и в 1997 годах он возглавлял этот список, заставляя Тома Хэнкса и Харрисона Форда грызть от досады локти.
• Наравне с Джеком Николсоном, Иствуд «работает лицом» во благо своей любимой Калифорнии: он рекламирует этот штат в туристических буклетах и по телевидению. Кстати, он никогда не скрывал своих симпатий к губернатору Калифорнии, Арнольду Шварцнеггеру, говоря, что с первого дня голосовал только за него.
• Любимая машина Клинта Иствуда – раритетный «Berlinetta Ferrari» 1966 года выпуска, подаренная ему знаменитым продюсером Дино Ди Лаурентисом. Несколько лет назад автомобиль был продан с аукциона за пол-миллиона долларов, и сам Клинт очень сокрушался на этот счет: с «Феррари», по его словам, ему было гораздо проще производить впечатление на хорошеньких девушек.
