Джессика Честейн умеет меняться. Этой осенью мы увидим актрису в викторианском корсете и скафандре астронавта. Да, теперь она нарасхват. Но каких-то пять лет назад, никто бы и не подумал назвать ее голливудской дивой. Она и сейчас не очень-то похожа на глянцевых кинокрасавиц.
Джессика Честейн ворвалась на экраны каких-то пять лет назад, подобно урагану в Канзасе, — доказав всем скептикам, что в Голливуде можно сделать блестящую карьеру и после тридцати. Ну да, сейчас ей уже 38 — возраст для актрисы почти предпенсионный. Но посмотрите: она нарасхват.
Где же Честейн была все это время? Сложный вопрос. Свое предназначение Джессика осознала еще в детстве: сходив с бабушкой на мюзикл, твердо решила стать актрисой. Точнее, не так: она поняла, что уже актриса. И, как большинство ее будущих героинь, пошла к поставленной цели, не отвлекаясь на мелочи. На экзаменах в Джульярдскую школу искусств, чтобы выделиться из толпы остальных претенденток, читала отрывок из «Ромео и Джульетты» — тот самый монолог тринадцатилетней героини, где она жаждет расстаться с невинностью: «О, ночь любви, раскинь свой темный полог!» «Экзаменаторы, конечно, чуть не падали со стульев от смеха — но монолог дослушали до конца и взяли меня… наверное, за наглость», — вспоминает Честейн. Однако обучение в Джульярде нужно было как-то оплачивать. Джессике повезло, что она стала стипендиаткой Фонда Робина Уильямса — при жизни актер курировал талантливых, но безденежных студентов и раз в два года выделял нужную сумму.
После Джульярда у Честейн наступила полоса неудач: брали ее почти исключительно в сериалы. Одна серия «Скорой помощи», три — «Закона и порядка». А потом несколько блестящих проектов с очень сложной судьбой: полудокументальная «Саломея» Аль Пачино, снятая в 2006-м, но вышедшая на экраны только пять лет спустя, и традиционный «долгострой» Терренса Малика — «Древо жизни», которое было готово еще в 2008-м, но доводилось до совершенства еще в течение нескольких лет.
В Голливуде с ней поначалу явно не знали, что делать. «Я видела растерянность агентов. Слишком низкая, слишком рыжая… и, главное, слишком несовременная. В конце концов кто-то из них вынес вердикт: «Ты, Джессика, будешь играть или роли в исторических фильмах — или жертв в низкопробных ужастиках».
Но агенты оказались неправы. 2011 год стал для Честейн судьбоносным: вышла «Саломея», «Древо жизни» все-таки показали в Каннах, и вдруг выяснилось, что 35-летняя актриса нужна всем и везде. Как говорила Шанель, «мода меняется, стиль остается». Вот и продюсеры, подустав от одинаковых хорошеньких старлеток, разглядели в Джессике взрослую индивидуальность. Она стала ролевой моделью 30-летних — причем не рекламируя антивозрастные кремы, а играя уверенных в себе, умных и самодостаточных героинь. Рэйчел в «Расплате», Пэм из «Полей», Майя из «Цели…», Аннабель из «Мамы». Неудивительно, что ее особенно любят серьезные мужчины-режиссеры, которые не боятся слова «феминизм», как и огненно-рыжих женщин.
О ее самоотдаче, способности вживаться в роль, ходят легенды. И, конечно, всем известен метод подготовки Джессики Честейн — буквально «по Станиславскому». Это, конечно, не слишком современно, но выделяет ее из толпы — как тот самый монолог Джульетты в Джульярде. В «Багровом пике», кстати, Джессика затребовала от костюмеров настоящие платья викторианской эпохи (женщины, их надевавшие, были почти мученицами) — а перед съемками в «Марсианине» несколько недель ездила в Хьюстон за консультацией астронавтов NASA.
Вот еще несколько ролей Джессики — каждая из них по-своему актерский подвиг:
Миссис О'Брайен («Древо жизни»)
Пробы у Терренса Малика тоже проходят не как у всех остальных: Джессику, например, попросили потанцевать… без музыки, и изобразить на лице Благодать. Именно ее она, впрочем, и играет: миссис О'Брайен — воплощение вечной женственности, жертвенности и преданности. Малик выбрал именно Джессику, хотя на роль претендовало множество других, более известных актрис.
Рэйчел Сингер («Расплата»)
У Джессики — роль агента Моссада, которая ловит бывшего нациста. Сейчас, в мирное время, он практикующий гинеколог, и, чтобы подобраться поближе, Джессика приходит к нему на прием и садится в то самое кресло (женская аудитория в зале понимает ее чувства). Ну, и по мелочи: готовясь к фильму, Джессика четыре месяца оттачивала приемы борьбы крав-мага и научилась стрелять без промаха.
Майя («Цель номер один»)
У агента ЦРУ Майи только одна задача — поймать Усаму бен Ладена. Ее стремление становится маниакальным: Майя готова идти на все (включая пытки подозреваемых), сознательно обрекает себя на одиночество и зарабатывает репутацию невыносимой стервы даже у самых позитивно настроенных коллег. Свою жизнь во время съемок Джессика превратила во что-то подобное: стены ее комнаты были завешаны фотографиями террористов. По словам актрисы, это ее самый трудный фильм: после съемок она едва не скатилась в депрессию.
Аннабель («Мама»)
Меньше всего фанаты Джессики ждали от нее фильма ужасов — но она все-таки решилась. Примерила черный парик, научилась играть на бас-гитаре (хотя ей больше по душе укулеле) и даже придумала своей героине оригинальную татуировку — гигантского осьминога. «Моя цель была — напугать людей максимально сильно, как Шелли Дюваль в «Сиянии».
Мерф («Интерстеллар»)
Первый из «космических» фильмов Джессики. Именно Мерф — сначала маленькая девочка, потом взрослая женщина — душа и сердце фильма, ключ к спасению человечества. Говорят, в сценарии эта роль была написана для мальчика и мужчины, но Нолан так хотел заполучить в свой фильм Честейн, что изменил пол своего героя.
