Опыт просмотра фильмов Николаса Виндинга Рефна можно описать словами из незатейливой детской притчи: мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус. В картинах датского режиссера поэтичность соседствует с бескомпромиссной жестокостью, хотя в самом авторе, как это ни парадоксально, напрочь отсутствует скандал. В ответ на освистание своих фильмов каннскими критиками Рефн терпеливо молчит, а годы спустя снимает сериал, в котором насилия и хитросплетенных метафор в десять раз больше, — и опять приезжает на фестиваль. Таким жестом датчанин не эпатирует, но бросает вызов — критикам, зрителям, себе. Поэтому, когда издание The Criterion Collection просит режиссера поделиться списком его любимых фильмов, мы воспринимаем это как вызов. Специально для «Вашего досуга» Роман Курашов выяснил, что даже в симпатии к чужим работам Рефн остается верным себе и своему стилю.
«Токийский скиталец» и «Рожденный убивать» (1966, 1967, Сэйдзюн Судзуки)
В этих диковатых японских фильмах о гангстерах нередко лежат истоки привычного европейскому зрителю криминального кино — от саг Скорсезе до комедий Гая Ричи. В картинах Сэйдзюна Судзуки сумасбродность и экспрессия возведены в абсолют, а нуар перемешан с бьющим по глазам поп-артом — настолько же далёким от вычурности, насколько и творчество Рефна, вопреки отчаянным обвинениям противников режиссера. Темп «Токийского скитальца», как и снятого следом «Рожденного убивать», заставляет вспомнить фильмы «датского периода» Рефна и лучше всего описывается словами еще одного самовзрощенного мастера кинематографа Дэмьяна Шазелла: «мюзикл, только с пистолетами».
Для тех, кому у Рефна нравятся: «Дилер», «Драйв», «Только бог простит».
«Битва за Алжир» (1966, Джилло Понтекорво)
Центральными фигурами в фильмах Рефна нередко становятся аутсайдеры — со своей правдой, которая обязательно стоит того, чтобы ее защищать. Становится понятно, почему свободолюбивый датчанин — особенно в начале творческого пути — был так очарован фильмом о глубокой несправедливости по отношению к алжирским революционерам. Понравилось режиссеру и то, какой простор для кинематографического выражения открывает документальная манера съемки: по собственному признанию, визуально для первой своей работы Рефн украл из «Битвы за Алжир» все, что смог. И у нас нет причин ему не верить.
Для тех, кому у Рефна нравится: «Дилер».
«Вампир» (1932, Карл Теодор Дрейер)
В картину датского режиссера Дрейера был страстно влюблен Хичкок, однако этот сюжет легко объясняется следующей тавтологией: король ужасов оценил по достоинству фильм ужасов. Куда интереснее то, какие сюрреалистические возможности кино после просмотра «Вампира» открылись Николасу Виндингу Рефну. Если убрать из скандинавской интерпретации немецкого экспрессионизма всю готику и мистику сюжета, останется чистая выразительность, погружающая зрителя в гипнотический сон. Мы говорим сейчас о фильме Дрейера, но соблазн спутать двух датчан в этом описании велик — разве не то же самое мы бы сказали и о фильмах Рефна?
Для тех, кому у Рефна нравятся: «Вальгалла», «Только бог простит», «Неоновый демон».
«Ночь охотника» (1955, Чарльз Лоутон)
То, что в картинах Рефна иногда принимают за бессмысленный формализм, на поверку оказывается символизмом, ищущим выхода через зрительскую интерпретацию. Рефн видит в визуальной образности кино те безграничные возможности, которых лишены другие формы искусства. В «Ночи охотника» образов целая россыпь, начиная с дремлющего в южноамериканском захолустье мрака и заканчивая словами love и hate, вытатуированными на костяшках пальцев главного героя — фанатичного проповедника и серийного убийцы в блистательном исполнении Роберта Митчема.
Для тех, кому у Рефна нравится: «Бронсон».
«Видеодром» (1982, Дэвид Кроненберг)
Канадец Дэвид Кроненберг, известный исследователь телесности в кино, в «Видеодроме» — пусть это еще не более поздняя «Автокатастрофа» — уже режет по живой плоти. Не меньше интересует Кроненберга и внутреннее состояние героев (простите за каламбур), подвергаемое расчленению куда более основательному. Жестокость у канадского режиссера, как и у Рефна, сугубо оправданная, а понять, когда реальность в его фильмах подменяется фантазиями главного героя, едва ли легче.
Для тех, кому у Рефна нравятся: «Только бог простит», «Неоновый демон».
«Тело для Франкенштейна» (1973, Пол Моррисси и Антонио Маргерити)
Рефн сожалел, что не он снял этот фильм, и все мы понимаем, почему: особая слабость, которую режиссер питает к внутренним органам, заметна еще в «Неоновом демоне». Многие упрекали последний в эстетизации насилия — обвинение для кино отнюдь не новое. Для всех же, кто плюет на морально устаревшие нападки, «Тело для Франкенштейна» станет настоящей находкой — эстетика его выстроена настолько искусно, что во время просмотра с трудом понимаешь: перед тобой фильм категории «В» самой извращенной породы или философская притча по мотивам классического сюжета.
Для тех, кому у Рефна нравятся: «Неоновый демон», «Слишком стар, чтобы умереть молодым».
«Сладкий запах успеха» (1957, Александр Маккендрик)
В «Сладком запахе успеха» не будет недосказанностей и библейских аллюзий. Зато будут идеально выстроенные кадры, четко прописанные характеры (в разных смыслах этого слова), проблемы семьи и самореализации и нездоровая атмосфера тотального цинизма. Рефн, помимо очевидно близкой ему тематики, отмечает и то, как в фильме удачно сошлись все аспекты — режиссура, сценарий, музыка, актерская игра, — чтобы на выходе получилось то, о чем можно было бы откровенно сказать: «чистое кино».
Для тех, кому у Рефна нравятся: «Дилер», «Драйв».
«Красавица и чудовище» (1946, Жан Кокто)
Когда Рефн затеял снять свою волшебную сказку, получилась образно-тягучая «Вальгалла». Когда вдохновитель сюрреалистов Жан Кокто затеял снять волшебную сказку, получилась «Красавица и чудовище» — кино, которое у сегодняшнего зрителя вызывает резонный вопрос: «Почему это выглядит настолько свежо?» Согласимся, если грим чудовища из фильма более полувековой давности не вызывает нервного смеха, то это уже показатель. Новые версии «Красавицы и чудовища» продолжают выходить и сегодня, но ни одна экранизация детской сказки до и после не выглядела настолько авангардно и стильно.
Для тех, кому у Рефна нравится: «Вальгалла».
«Моя собачья жизнь» (1985, Лассе Халльстрем)
«Моя собачья жизнь» — кино очень личное (прежде всего для Рефна) и эмоционально честное. В отличие от «Хатико» — более поздней работы шведа Лассе Халльстрема, — под собачьей жизнью здесь понимаются отношения исключительно между людьми, поэтому жизнь и «моя», то есть, конечно, наша. Вот и взгляд маленького Ингмара на девочку Сагу читается не иначе, как взгляд повзрослевшего мальчика-водителя из «Драйва» на соседку Айрин: сплошь попранные чувства и несбывшиеся мечты, от которых на душе почему-то так светло. Снимая поздние картины с большими звездами европейского и голливудского кино, идейно Рефн остается верным своим скандинавским корням.
Для тех, кому у Рефна нравится: «Драйв».
