Сегодня в прокат выходит новый фильм Ивана Твердовского («Класс коррекции», «Зоология») «Конференция», который принял участие в программе Venice Days Венецианского кинофестиваля и конкурсе сочинского «Кинотавра». О деликатной и искренней картине пишет Дмитрий Елагин.
КРАТКО:
Произведения о трагедиях часто обвиняют в использовании истории ради формальностей искусства. «Конференция» снята в первую очередь о человеке, внутри которого ноет камень вины. Режиссер Иван Твердовский передает это чувство с минимумом экспрессии, потому что трагичные события заслуживают не эмоционального, но чувственного восприятия.
ПОДРОБНО:
«26-ое», – тихо произносит монахиня Наталья. Что случилось в этот день 18 лет назад, не надо объяснять владельцу Театрального центра на Дубровке. Женщина решила собрать всех выживших на месте трагедии, чтобы все по цепочке описали свои воспоминания о тех далёких трех днях.
Всего 3 дня. Столько же длился теракт в Беслане, о нем снято множество документальных фильмов, но о Норд-Осте говорят меньше. Такая же ситуация, как с Хиросимой и Нагасаки, все почему-то вспоминают только первый город, хотя обе трагедии одинаково важны. Режиссер «Конференции» Иван Твердовский взялся за сложнейшие задачи – воскресить воспоминания и воплотить в игровой форме события, которые опасно художественно искажать – можно задеть за живое.
Если обратиться к современным документальным лентам о Беслане, то они выполняют информативную и обвинительную функции. Настоящие переживания трагедии остались в прошлом десятилетии, их запечатлели другие. «Конференция» обращается напрямую к смотрящему, показывая зрительский зал, в котором среди надувных манекенов сидят люди. Рядом с ними окажется зритель, слушающий их истории. Поэтому творение Твердовского следует смотреть в кинотеатре, чтобы ненадолго физически стать его частью.
Так как целью игрового фильма не является публицистическое «информирование», а искусство, то к вечеру памяти добавлен глубокий образ монахини. При первом взгляде на неё появляется вопрос: «Что она сделала? Почему она ушла от мирской жизни?». Эта интрига разрешится к финалу, Твердовский через её образ обращается к проблеме прощения и отпускания тяжелых воспоминаний.
«Конференция» начинается со сцены, описывающей дух фильма. На протяжении первых нескольких минут уборщица пылесосит зрительский зал, а камера снимает её отстраненно, с нечеловеческого ракурса сверху. Никакого движения, только монотонный, тяжелый шум пылесоса, собирающего попкорн на полу. Это давление травмы места будут чувствовать рассказывающие историю трагедии герои и зритель, на него иногда будет давить глухая, механическая музыка. Похожие шумы будет слышать бывшая заложница, дочь Натальи Галя, но уже на улицах города – травма внутри.
Чтобы перемолоть и пережить события тех дней, Наталья собирает выживших в зале, чтобы каждый, передавая микрофон из рук в руки, рассказал о своих воспоминаниях. У свидетелей коллективная память, они видели одно и то же, чувствовали близкие вещи, передавали иконку Матрены и читали «Отче наш». Для наиболее точного переживания рассказа оператор снимает на статичных средних и крупных планах, создавая портретный ряд жертв, простых людей, которых можно увидеть на улице.
В том, как люди рассказывают о событиях тех дней, есть особая, стихотворная ритмика. Они бьют предложения на словосочетания, постоянно вздыхают, чтобы выдохнуть слова. Дополнительно к этому Наталья раздала всем надувные манекены, которыми пришедшие заменяют тех, кто не смог прийти, кого больше нет, и кто убивал. Они впускают в резиновые куклы свой воздух, часть себя, воплощают свои воспоминания, чтобы освободиться от них. Как только появляется физический образ, то он становится человечным, находятся даже редкие для картин о терактах слова о мотивах террористов, чьи жизни были разрушены. За палитрой рассказов кроется дилемма: «Забыть или помнить?» Ответ – фильм, слоган которого мог бы быть: «Иди, смотри и переживи».
