В фокусе: Иван Твердовский — режиссер-травматолог

Одной из главных тем прошлого года были журналистские видео-расследования о теракте в Беслане, которые подняли важнейшую для России тему проговаривания национальных травм. В 2020 году фильм Ивана Твердовского о теракте на Дубровке «Конференция» сначала попадает на фестиваль искусств в Венеции, а затем получает приз за лучший сценарий на кинофестивале «Кинотавр» в Сочи. Твердовский – один из главных режиссеров российского актуального кино, который постоянно находит детали, выявляющие болезненность страны. О том, почему его герои живут в неполных семьях, и как он показывает жестокость бюрократической системы, рассказывает Дмитрий Елагин.

• 1. К «строгому» стилю
• 2. Приобретение травмы...
• 3. …и побег/освобождение от неё
• 4. Клетка внутри и снаружи
• 5. Человек и государство

Иван Твердовский учился в экспериментальной мастерской Алексея Учителя во ВГИКе, его короткометражные работы «Словно жду автобуса» (2009), «Снег» (2011) и «Собачий кайф» (2013) полудокументальные, где на ручную камеры сняты реальные истории с игровыми деталями. Все фильмы едины в одном – они показывают депрессивную Россию, где и молодые («Словно жду автобуса», «Собачий кайф») и зрелые люди («Снег») не думают о будущем, потому что надо сопротивляться давлению настоящего. Но все полнометражные картины отличаются друг от друга визуально, потому что над каждой работал новый оператор, из-за чего легко проследить эволюция подхода режиссера к съёмкам.

Документальный метод органично перешел в полнометражный дебют «Класс коррекции» (2014), где показана история девочки с инвалидностью Лены (Мария Поезжаева), которая спустя годы домашнего обучения отправляется в школу в специальный класс. Коридоры, звонок, укоры учителей, злость директрисы – из жизни. Магазин, прохожие на улице, грязь около железной дороги – оттуда же. Плохо установленный пандус, дом без лифта, насилие, слухи и издевательства – сценарий кино, но тоже из реальности. Лучший момент, когда за одноклассником Антоном (Филипп Авдеев) идет камера и вместе с ним ложится между рельс под проезжающей электричкой. Такие трюки совершали советские авангардисты после революции, Твердовский так убеждает нас в правдивости страшной истории.

Если дебют был выстроен на кадрах с лицами героев, то «Зоология» (2016) снята более традиционно: с чередованием общих, средних и крупных планов. Расширение приемов позволяет показать больше – можно проверить внимательность зрителя кадром с высовывающимся хвостом из-под юбки Наташи (её сыграла любимая актриса Твердовского Наталья Павленкова), можно через дальний план показать её свободу от рутинного мира во время катаний на железных тазах с рентгенологом Петей (Дмитрий Грошев). История не такая напряженная и «спертая» как в «Классе коррекции», поэтому изменился метод съёмки.

В «Подбросах» (2018) художник продолжает стиль «Зоологии» с небольшими изменениями, но возврат к портретным кадрам происходит в последнем произведении «Конференция» (2020). Вместо ручной камеры – балансирующий изображение стадикам, вместо постоянного движения – статика, вместо голливудского чередования крупностей – строгость европейского кино. Работа камеры выражает авторскую позицию к произведению и то, как потом его будет смотреть и воспринимать зритель.

Главная часть «Конференции» – это встреча жертв теракта на Дубровке в концертном зале, где выжившие по очереди рассказывают общую историю жертв. Если этот отрывок по большей части снят как серия интервью, то открывающий кадр напоминает ледяной стиль Михаэля Ханеке, двукратного обладателя золотой пальмовой ветви кинофестиваля в Каннах. В нем уборщица на протяжении 5 минут и 27 секунд пылесосит зрительский зал. Кадр снят без монтажных склеек и без движения камеры, только давящий на мозг монотонный звук – вот она психологическая травма, которую не показать на экране. В «Конференции» Иван Твердовский пришел к строгому академизму, точно передает все мысли, сюжетно оставаясь верным себе – снова фокус на человеке, на травмах прошлого и попытках борьбы с жестокостью существования.

Если посмотреть на всех главных героев полнометражных работ Ивана Твердовского, то они изгои, выкинутые из обществ из-за своих отличий. Школьница Лена («Класс коррекции») передвигается на инвалидной коляске, у работающей в зоопарке Наташи («Зоология») вырастает длинный хвост, живущий в интернате Денис («Подбросы») из-за врожденной болезни может терпеть сильную боль, а монахиня Наталья («Конференция», тоже Наталья Павленкова) после теракта в театре на Дубровке парализована душевно. Травма – ключевое понятие для фильмографии Твердовского.

Она может проявляться визуально (не ломаемая коляска Лены, хвост Наташи, раны на теле Дениса) или через звукоряд (в «Конференции» монотонный шум иногда «сдавливает» монахиню и её дочь Галю). Открывающий и закрывающий кадр с монотонным криком младенца в «Подбросах» символичен и объясняет, откуда у героев травмы – они родились в неполных семьях. Взрослые Натальи живут без мужчин, природа их травм другая. Если в «Конференции» ломающим событием является теракт, то, чтобы понять, почему у Наташи из «Зоологии» вырастает хвост, надо обратиться к короткометражному полудокументальному фильму Твердовского «Собачий кайф». Там окружающая людей действительность объясняет, почему дети душат себя ради минут осознанных грез – они живут в сером, депрессивном городе «панелек» без надежды на светлое будущее. Наталья получает хвост, чтобы «вылупиться» из образа женщины без счастья в жизни.

Случай с монахиней исключительный, потому что Твердовский точно определяет травмирующий момент – это трое суток в заложниках у террористов. Если другие герои не знают, как решить свои проблемы отчужденности от мира, то Наталья сначала пробует вымолить грех в монастыре, а потом собирает выживших на групповую терапию-перформанс. Но именно осмысленность метода освобождения не помогает ей, в то время как другие действуют по наитию и потому приходят к своему «выходу». 

Все герои у Ивана Твердовского находятся на «обочине» жизни, поэтому, чтобы почувствовать себя живыми, они «бросаются под колеса». В «Классе коррекции» школьники ходят на железную дорогу, где проводят ритуал – перед несущейся электричкой ложатся между рельс. После игры со смертью ребята кратковременно преображаются: заикающийся парень говорит четко, Лена встает и идет, а к Антону приходят видения. Концептуальное решение осознания чего-то через встречу со смертью было в «Собачьем кайфе», где парень после легкого самоудушения видел осознанные сны, но в «Классе коррекции» и «Подбросах» встреча со смертью переворачивает сознание героев и меняет их.

В «Подбросах» мать Оксана (Анна Слю) забирает Дениса (Денис Власенко) из интерната, чтобы он за деньги от полиции бросался под машины определенных людей. Если Лена – глубоко чувствующий человек, не привыкший к жестокостям мира после множества лет заточения в башне-квартире, то Денис привык к боли – в детском доме мальчики стягивают друг друга шлангом для проверки стойкости. В фильме смысл их ритуала Денис объясняет действием ради действия, но при сравнении с дебютом подтекст становится явным: перед вступлением во взрослый мир надо нарастить «ослиную шкуру», чтобы любая боль была нипочем. 

Лена, Денис и Наталья из «Зоологии» будто прокляты жизнью, так как никакого зла они не совершали, но общество их смешивает «с грязью» (в случае Лены буквально). Все они ощущают, будто совершили какой-то грех, из-за которого надо смириться, но герои Твердовского — не женщина Грейс (Николь Кидман) из «Догвилля» (2003) Ларса фон Триера, они терпят боль не из-за идеалистических соображений и не являются рабами общины, поэтому идут конфликт, чтобы вырасти и стать другими людьми.

Изначальная тактика Лены по жизни – не стать самостоятельной, а найти мужчину, который будет носить её на руках и катать на коляске. Но влюбленный Антон — такой же беспомощный школьник, как и она: его также унижают, обливая грязной водой, а потом мама за ручку уводит из школы. Поэтому ей, чтобы не нуждаться в помощи ни от кого, надо научиться ходить без опоры. К финалу Лена осознает, что её инвалидность, которая не мешала флиртовать с мальчиками, помогала выклянчивать деньги у прохожих на улице и не дала милиции забрать ее в участок, является проклятием. Пока она в коляске, для государства и людей она не такая: люди называют её «колясочницей», а после слуха о сексуальном контакте — извращенкой. Из-за инвалидности её оставляют в ненавистном классе коррекции – поэтому в финале она встает и идет, это начало её боя за жизнь.

В «Зоологии» у Натальи хвост является и уродством, и дарованием. До этого она была не примечательной женщиной, а благодаря ему знакомится с молодым рентгенологом Петей. Но она другая, общество её не примет – это доказывают слухи в больнице и кадры побега людей из клуба из-за её выпавшего из юбки хвоста. Если подростковая любовь Антона к Лене искренняя, то Петина является перверсией, а близость с Натальей — «экзотикой». Она не готова принять такой взгляд на себя, потому что для неё хвост — лишь дополнение, а не основа её личности. Поэтому, как и Лена, она решает отвергнуть прошлую себя: закрепляет нож между прутьев в спинке стула и резко садится. 

Сюжетная линия Дениса сильно напоминает линию Лены: она искала мужчину, а он мать; в обоих фильмах есть деградирующее общество, предательство и разочарование, есть жестокость мира и изгнание из него. Но если Лена сильна душевно, то у Дениса внутреннего стержня нет, нет гуманистических или философских позиций, он — роза без шипов. Парень начинает видеть неправильность коррупционной системы только после крушения веры в мать – он давно мечтал сказать ей слова любви, но по иронии судьбы в этот момент она пьяная писает на улице. Поэтому финальный побег в интернат, в безопасное и привычное пространство – это слабый шаг, от жизни невозможно сбежать.

Герой режиссера берет бой-реванш в «Конференции», где монахиня является воплощенным напоминанием о трагедии, из-за чего её ненавидит дочь. Хотя прошло больше 17 лет с тех событий, интерьер театра на Дубровке изменил ремонт, и выросло новое поколение, прошлое не исчезло – могильная плита с именем умершего сына Натальи все ещё стоит, поэтому надо искать другие методы освобождения от травмы. Она была заложницей террористов тогда и навечно останется заложницей вины, пока будет носить траур. Если Жан-Поль Сартр в пьесе «Мухи» (1943) предложил самостоятельное освобождение человека от вины прошлого, то Иван Твердовский очищение через искусство. Для вечера памяти монахиня купила манекены трех цветов, которые пришедшие люди должны надуть и посадить на места в зале: белые для тех, кто погиб; черные для террористов; синие для выживших. В финале оставленные в зале сдувшиеся манекены выкидывает уборщица, будто очищая зал от страшных воспоминаний, но на сцене стоит скульптура библейского сюжета «Оплакивание Христа». Воплощение в искусстве – это противоядие от вины и запечатленные чувства, вечное напоминание.

В школе у «Класса коррекции» есть свой «загончик» за железной решеткой, их отделило от общества само государство. Одни могут сказать, что ради их же безопасности, но комментарий учительницы, что их «кастрировать надо», показывает настоящее, фашистское отношение к людям с особыми потребностями. Дома Лене ничем не лучше, он для нее темница – противоположная ситуация у Дениса, потому что в квартире у Оксаны он впервые живет в отдельной комнате. Другое отличие от ситуации Лены во взаимодействии с двумя обществами: взрослым коррупционным и подростковым в интернате. Поэтому выбор вернуться в место, куда его отдали, очевиден – там никакого обмана.

Зеркальная ситуация с Леной у Натальи в «Зоологии» – она тоже живет с матерью в маленькой квартире, но в этом фильме намного больше локаций, из которых выделяется одна – зоопарк. Наталья гладит и подкармливает животных, которые привыкли к ней и относятся лучше коллег – это напоминает о документальной ленте «Зоопарк» (1961, реж. Берт Ханстра), где из-за сравнительного монтажа люди походят на животных. Подобное делает Твердовский: коллеги Натальи не смеются, а похрюкивают, а толпа бежит из клуба, будто табун животных. 

Во время свидания в зоопарке Наталья с Петром заходят в пустую клетку, они начинают целоваться, она готова к сексу, но он начинает посасывать её хвост. Это её отрезвляет: она считала их чувства возвышенными, а правда оказалась другой. Поэтому она решает избавиться от хвоста, потому что её место не в клетке для животных, не в комнате среди противных коллег и не с безумной матерью в тесной квартире, а где-то у моря, с которого дует ветер.

Как «Зоология» отражает детали «Класса коррекции», так и «Конференция» — элементы «Подбросов». Монахиня Наталья, подобно Оксане, приезжает для встречи с семьей ради нужного только ей примирения с дочерью, но та её отвергает. Наталья, как и Денис, жила в закрытом обществе, но она когда-то была частью обычного мира и несет в себе его боль. За годы жизни в монастыре женщина привыкла к закрытости, поэтому, когда их пытается выгнать охранник из зала, для неё нормальным является запереть помещение, чтобы никто не прервал ритуал отпущения её греха. Закрытость от внешнего мира так же сделала её неспособной бороться – когда её мужа с инвалидностью снова бьет инсульт, она не садится с дочерью в «скорую», а убегает, как это сделал Денис.

Лена выходит из квартиры и едет в школу, хвостатую Наталья гоняют по кабинетам больницы, туда же привозят Дениса перед выступлением в суде, а монахиня согласовывает у чиновника проведение вечера памяти, который приходится назвать конференцией. Степень критики государства у Твердовского различна, наименее выразительна в «Зоологии» и «Конференции» и максимальна в «Классе коррекции» и «Подбросах». Несамостоятельные подростки сильнее всего испытывают на себе жестокость государства, которое в фильме представлено тоталитарной школой. В дебюте для Лены не могут построить пандус, уборщица жалуется на полосы от коляски, а директриса прямо издевается, заставляя девочку встать. Режиссер тонко показывает её отчуждение от страны тем, что на линейке она не встает во время гимна.

В «Зоологии» происходит похожее отрицание особенности Натальи, когда хирург из раза в раз заставляет сделать новый, более четкий рентгеновский снимок. Но в этой работе Твердовскому важнее показать взаимоотношение «другого» человека с обычным миром – от Натальи бегут при виде хвоста, вокруг неё ходят слухи, даже собственная мать отказывается её признавать. Поэтому в отличие от остальных героев, она оказывается полностью отчужденной, а чтобы вернуться в социум, нужно убрать свое отличие.

Подтекстом «Подбросов» является взаимодействие человека и государства, так как Денис попадает в уголовную сеть, где вместо подбрасывания наркотиков в салоны машин «неудобных» личностей, под их колеса кидают людей. Для обвинения государственной системы Твердовский покажет вечеринку преступников с тенью змеи на экране с российским флагом, герб страны на постановочном суде и отдельным, вставным кадром костюмы чиновников с государственными символами. Кинокритики сравнили фильм с комиксом о супер/антигерое, но Денис ничем не отличается от других, он один из многих, кого оставляют в беби-боксах, кто кидается под машины и не знает как жить честной жизнью. Хотя нереалистичные моменты произведения с названиями баров, тональной цветовой палитрой и особым порядком заседания суда уводят «Подбросов» в сторону метафоры, режиссер расставляет множество реалистичных деталей, прямо критикующих государство. 

Противоположная ситуация в натуралистической «Конференции», где упоминается пущенный в здание усыпляющий газ, но Твердовскому снова важнее показать психологическое. Наталья винит только себя, выжившие не проклинают преступников, а одна девушка рассказывает о террористке, которая решилась на теракт из-за смерти родственников. Это проявление эмпатии к убийцам расширяет понимание трагедии не как событие одной личности или группы людей, а всей страны, где каждая из сторон является и жертвой, и палачом. Похожий момент есть в документальном фильме о трагедии в Беслане «Три дня в сентябре» (2006, реж. Джо Халдерман), где выжившая учительница рассказывает о своем диалоге с террористом, который объясняет свои причины ненависти к русским, разбомбившим его деревню. Последовательность мести приходит к тому, что обвинение кого-то становятся бессмысленными, остается винить себя за постоянный страх и бездействие. 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: