4 июня в прокат выходит продолжение блокбастера «Тихое место 2» с Эмили Блант в главной роли. В 2018 году многие критики (и даже Стивен Кинг) признали «Тихое место» лучшим фильмом ужасов, который не пугал скримерами, а использовал хичкоковский саспенс. Дмитрий Елагин рассказывает, насколько удачно авторы поменяли жанр продолжения с хоррора на триллер.
Кратко:
«Тихое место 2» — пример удачного развития франшизы. Страх громких звуков остался, но теперь герои не только прячутся от монстров, но и уничтожают их. Поэтому семья отправляется в путешествие на помощь выжившим, во время которого дети проходят инициацию убийством. Новый мир требует новых правил морали, какими бы ужасными они не были.
Подробно:
Авторы «Тихого места 2» осознанно сменили жанр фильма. Если первая часть была хоррором, построенным на саспенсе, то вторая часть — триллер про выживание человека в декорациях постапокалипсиса. В «Тихом месте» (2018) семья Эббот спасалась от человекоподобных «ангелов смерти», не видящих ничего, но слышащих каждых шорох. Поэтому авторы создали саспенс через контраст между мертвой тишиной и громкими звуками. Для динамики истории режиссер поместил героев во множество опасных ситуаций, когда им приходилось быть шумными: они пугались, получали увечья и так далее. Хотя придуманные правила игры иногда нарушались во имя сюжетных перипетий, опасность была сильна до момента, пока дочь не нашла эффективного оружия против монстров. В этот момент основа фильма ужасов разрушается — зло должно быть не убиваемым и неуловимым, оставаться тайной, иначе у зрителя не возникнет животного страха. Понимая открывшуюся слабость «ангелов смерти», авторы отправляют героев в путешествие полное таймеров.
Наша жизнь состоит из таймеров — нужно вовремя есть, спать, пить, иначе организм даст сбой. В условиях постапокалипсиса таймеры жестко диктуют расписание, так как теперь выполнять базовые потребности становится тяжело. На принципе таймеров построены многие видеоигры (от Minecraft до Sims), ими же эффективно пользуются в «Тихом месте 2». Режиссер Джон Красински применяет классический для американского кинематографа параллельный монтаж (чередуются два кадра: первый с героем в опасности, а второй со спешащими на помощь), чтобы изменить животное чувство страха неизвестного на постоянное напряжение.
В прошлом фильме семья Эббот потеряла отца и младшего сына, поэтому главной стала мать Эвелин (Эмили Блант). В смене лидера нет феминисткой повестки, но естественное для жизни развитие событий — если умирает отец, матери приходится занять позицию патриарха. Образ Эвелин также феминный: не смотря на условия, она носит платье и не убирает волосы в пучок. Новый взгляд на женского героя спрятан в дочери Риган (Миллисент Симмондс), которая сбегает из убежища, чтобы спасти человечество найденным оружием. Она, а не её брат, проходит путь инициации, символично покидая безопасную территорию через тоннель. Если Эвелин хочет спасти детей, и характер её действий не меняется по сравнению с первой частью, то Риган решает спасти человечество и берет в пример отца. По словам дочери он всегда вел себя правильно — в этом есть пошлый идеализм, но условия постапокалипсиса всегда ведут к резкости в видении мира. Когда перед человеком стоит цель выжить, то моральные убеждения либо возводятся в абсолют, либо отходят на второй план, из-за чего животные инстинкты берут верх над разумом. Поэтому инициация нового мира — это полное убийство зла, переводящее франшизу к третьей фазе. О возможности нормальной жизни напоминает остров с выжившими, который во время пандемии COVID-19 также кажется райским местом, где нет постоянных мыслей об опасности. Поэтому кажущийся фантастическим хоррор оказывается не таким далеким.
