14 апреля в российский прокат вышел новый полнометражный фильм любимца европейского киножюри мексиканца Мишеля Франко. Ещё в 2021 году поучаствовав в схватке за Золотого льва Венецианского кинофестиваля, кинокартина постепенно добирается до мировых кинотеатров. О неизбежных случайностях, опасностях затянувшегося отпуска и экзистенциальном кризисе Тима Рота рассказывает Софья Шенгелия.
Кратко:
Тим Рот сбегает от семейной суеты, чтобы насладиться отрезвляющим одиночеством и дурманящими пляжами Акапулько. Солнечная меланхолия для разговора с самим собой.
Подробно:
Небо. Безмятежность бескрайнего лазурно-голубого неба нарушается разве что белёсыми солнечными бликами. Стерильные пейзажи и бирюзовые воды высеченного в скале бассейна — у каменных ног природного постамента глубокое море. Спокойствие. Семейное умиротворение. Совершенство выхолощенной картинки разбавляют разве что перманентное ощущение тревоги и навязчивое желание сорваться со скалы камнем вниз. И разойтись кругами по воде.
Говорить о личном у Мишеля Франко получается ничуть не хуже, чем подсвечивать общественные проблемы, а ещё лучше — добавить и переплести, но не смешивать оба ингредиента. Правда, за второе отечественная критика определила мексиканцу далеко не самое почётное положение. Его предыдущая ошеломляющая работа «Новый порядок» не просто вызвала бурю закономерного возмущения, но будто бы заставила позабыть о заслугах перед Родиной в Каннах в далёком 2012 (приз «Особый взгляд» за фильм «После Люсии»). Неприкрытый протест, задушенный собственными руками. Совсем не удивительно, что вид «преобразившихся» улиц Мехико не вызвал приятного отклика в сердцах его жителей. Между тем, раз за разом обращаясь к стабильно провокативным темам, Франко настойчиво обеспечивает себе внимание любопытного зрителя, злорадно выжидающего, когда размеренная история споткнётся и уйдёт в безнадёжное пике.
Брат, сестра и двое племянников — неочевидная семья из высших слоёв британского общества, избравшая тихий отдых на мексиканском побережье. Размеренные ужины под живую музыку, прогулки на катере, незатейливое наблюдение за развлечениями местных жителей. Стройное благополучие разрушается звонком всегда назойливого телефона. Дурная весть. Конец отпуска и необходимость срочно возвращаться. Да только возвращение к привычному образу существования не входит в планы Нила (Тим Рот). Пока Элис (Шарлотта Генсбур) вместе с детьми первым же рейсом отправляется в Англию, её брат находит хитрый способ остаться. Именно остаться — в его цели не входит вновь оказаться на территории роскошного отеля. Он въезжает в потрёпанный номер сомнительной гостиницы, чтобы ежедневно ходить на переполненный пляж, без знания языка поддерживать контакт с новыми соседями и подставлять лицо далёкому солнцу. Чтобы просто жить.
Море, солнце, людный пляж. Вслед за застывшим на пластиковом стуле главным героем даже посетителю кинотеатра так и хочется поддаться чарам полуденного марева. Но у режиссёра иные планы. Стоит только зрителю на секундочку расслабиться, как будто бы затаившийся за его спиной Франко неприятно шлёпает потерявшего бдительность по затылку. Постоянное напряжённое ожидание. Вот волны плещутся где-то неподалёку от пляжного кафе, а вот уже воды омывают ноги разглядывающего меню посетителя. И даже количество нулей на банковском счете не гарантирует абсолютную безопасность. Тонкая грань между физической угрозой и душевным беспокойством настолько размыта, что только яркие вспышки-проявления обоих полярностей позволяют находить прямолинейные ответы на изношенные вечные вопросы. Чем больше минут проходит с момента начала фильма, тем глубже зритель погружается в липкий омут человеческой усталости, из которого его не способны вытянуть даже самые оглушающие события. И ослепляющие солнечные вспышки постепенно сталкиваются с феноменом привыкания, и теряют свою безусловную власть.
Вердикт Мишеля Франко неумолим и неутешителен: покоя нет ни на одинокой вершине, ни в шумной назойливой толпе, и даже вынужденное бегство не дарует долгожданного успокоения. В потухшем взгляде Тима Рота нет места ни простой радости, ни скорбной печали, пока Шарлотту Генсбур на этот раз предательски не посещает всепоглощающее предчувствие неминуемого конца. Враждебность дневного света и пугающая пессимистичность. Смерть в Акапулько. В прозе и без красоты.
