8 сентября в прокат выходит новый фильм Джорджа Миллера, не снимавшего со времен «Безумного Макса: Дороги ярости». После главного боевика XXI века кому-то эта романтическая фантазия покажется его полным антиподом, но Александр Лунин думает, что Миллер по-прежнему последователен в своей карьере — а заодно защитил свой статус живого классика.
Кратко:
Настоящий джинн рассказывает о своих злоключениях женщине, довольной своей жизнью — тоже по-настоящему: как она потратит три своих желания? Режиссер «Дороги ярости» остроумно подводит нас к ответу.
Подробно:
Одинокая и замкнутая Алитея (Тильда Суинтон) посвятила себя науке нарратологии — она изучает истории и то, из чего они слагаются. Впрочем, ее одиночество не мешает доброму расположению духа, а замкнутость — успешной карьере. В Стамбуле она покупает невзрачную сувенирную бутылочку… и выпускает из нее настоящего джинна (Идрис Эльба). Теперь, не выходя из номера отеля, ей придется загадать три желания, чтобы ее собеседник смог вернуться в свое царство.
Семь лет назад «Дорога ярости» высказалась по основным вопросам, волнующим человечество, да так, что пыль до сих пор не осела. Теперь Джордж Миллер столь же эффектно расправляется с единственным, что тогда осталось за бортом — любовью. Режиссер уверенно чувствует себя и в выжженной пустоши, и в комнате отеля: уровень обслуживания — «все везде и сразу», не иначе. Истории джинна о любовях и утратах оборачиваются многослойным безумием из бесшовных переходов между графикой и декорациями «Тысячи и одной ночи» — мало что в этом году было настолько достойно кинопроката.
«Три тысячи лет желаний», видимо, задуманы полной противоположностью «Дороге ярости»: Миллер мечтал о проекте с 90-х, и на результате лежит печать другой эпохи — менее одержимой принципами вроде «показывай, а не рассказывай», который так блестяще был реализован в четвертой части «Макса». Конечно, эта колоссальная нарративная конструкция грозит схлопнуться сама в себя и временами угрожающе потрескивает: в скомканном начале, например, или в поразительно неловком эпизоде на тему расизма с престарелыми соседками Алитеи. От провала спасает только искренняя интонация — возможно, единственное, что можно противопоставить разрушительной иронии современного мира. Более того, в этой дремучей архаике (вечная любовь? в 2022 году?) к третьему акту вдруг обнаруживается очень современный — и своевременный — посыл.
Образов строгой одинокой женщины с тонкими губами — без счета на экране, и каждый раз за ее спокойным лицом бушевали детские травмы, дремала подавленная сексуальность, готовая взорваться кровавыми брызгами. За спиной Алитеи тоже обнаруживаются сложное детство и неудачный брак, и все же она действительно счастлива наедине с собой. Здоровые отношения по Миллеру (кстати, убежденному феминисту) сложатся тогда, когда партнерам ничего не будет нужно друг от друга — даже исполнения желаний. А что идеальным любовником окажется бессмертный джинн — это, уж извините, вопрос к другой стороне экрана.
