“И твою маму тоже”, внешне обыкновенная тинейджерская “роуд-муви”, на деле является продолжением “Вальсирующих” Блие и “Жюля и Джима” Трюффо. Это “новая волна” по-мексикански: не такая прозрачно-воздушная, как у французов, а скорее, горько-пряная, как мексиканская кухня.
Два бездельника пубертатного возраста, Тенок и Хулио, проводят время с подружками, марихуаной и халявной выпивкой. Когда подружки отправляются на лето в Европу, ребятам фартит: с ними знакомится красавица Луиза, жена кузена Тенока. Втроем они отправляются на поиски несуществующего пляжа “Врата рая”. Из путешествия вернутся только двое из них...
Дебютом Куарона была экранизация “Шоколада на крутом кипятке” Лауры Эскьявель - дивное смешение магического реализма и книги о вкусной и здоровой пище. Потом были как бы диккенсовские “Большие надежды” с Гвинет Пэлтроу, целующейся под струей воды. Для Куарона всегда была важна больше форма, чем содержание. Он питает свое кино цитатами и отсылками, насыщает необязательными мелочами. Он признается, что стимулом для него послужила песня Фрэнка Заппы “Watermelon in Easter Hay”. Мелодия обросла сюжетом. Куарон прослеживает каждую деталь своего фильма: вот, например, замечание, что Тенок, приходя в гости к Хулио, всегда в туалете поднимает крышку для унитаза. Конечно, для сюжета это знать совершенно необязательно, но для атмосферы определенно нужно. Фильм, как мексиканские чипсы “начос” - без соуса совершенно пресные, зато с соусом пальчики оближешь.
Анархический дух, полная свобода самовыражения, свобода секса, любви, слова - все то, что в пуританской Европе доказывают специальными декларациями и манифестами, в Мексике совершенно естественно. Можно, конечно, сказать что-то про “последнее лето детства”, но совершенно не хочется. Как учила Луиза своих мальчиков: “Надо быть свободными, как море”. Нечего пускать по воде рябь.
