В спальне
Конечно, в утверждении, что в самой затерянной на карте глубинке обитают самые страшные демоны, ничего нового нет. И режиссер-дебютант Тодд Филд пользуется самыми примитивными, прямыми ассоциациями: герои смачно взламывают панцири лобстеров - так взламываются их собственные жизненные правила. Теннесси Уильямс, Артур Пенн или хотя бы Сэм Мендес в “Красоте по-американски” делали все то же самое, но… гораздо тоньше. Однако сам прецедент противостояния великой голливудской машине заслуживает по крайней мере уважения.
Две трети фильма проходят под залитыми лучами солнца. Папа-врач (Уилкинсон), мама - учитель музыки (Спейсек), их сын - студент и будущий архитектор (кузен Тома Круза Уильям Мепотер) и невеста сына, которая старше его на десять лет, разведена, с двумя маленькими мальчиками на руках (Томей). Сначала мальчишку-студента побьет бывший муж его избранницы. Потом произойдет и настоящая трагедия, и ее каждому члену семьи придется переживать по-своему...
Тодд Филд больше известен зрителю как пианист Ник из “Широко закрытых глаз”, который рассказывал герою Тома Круза о секс-вечеринке. Очевидно, Филд тогда не столько играл, сколько учился у Кубрика его фирменным режиссерским приемам. Сюжет словно плавится под солнцем и набирает скорость очень медленно, как будто ползет в гору. Зато потом “с горы” падает стремительно, грозя задавить все живое. Сцены настоящего насилия уже не шокируют, а органично вписываются в пейзаж, как расчлененный омар или тушка индейки - в натюрморт с апельсинами и цветами у Снейдерса. Вот папа слушает радио. Сын обедает. Мама возится на кухне. И в следующий момент - осиротевшая комната: один из членов семьи больше никогда сюда не вернется. Над происходящим нависла тревога, как небо нависает перед дождем. В глазах Сисси Спейсек - панический страх и взвинченность, как у столь любимых ею восточноевропейских композиторов. Она курит одну сигарету за другой. Она всматривается в лицо мужа, с которым живет уже невозможно долго, так долго, что ей иногда кажется: она не знает его вовсе. Это похоже на “Комнату сына” Нанни Моретти. Правда, Моретти был не по-итальянски холоден и отстранен. Филд же, напротив, переживает трагедию семьи, как свою собственную, и при этом не берет ни одной фальшивой ноты.
