Чан Конг-Сан, или “человек, родившийся в Гонконге”, появился на свет в бедной семье повара и уборщицы при посольстве. Его родители были неграмотными, каждый из них получал по сорок долларов в неделю, а это означает, что особой перспективы у их сына не было. Еще когда Чан был младенцем отец едва не продал его одной бездетной паре за двадцать долларов. Мальчик, словно в отместку, вырос редким драчуном и нахалом. Когда все попытки отдать его в нормальную школу провалились, родители определили шестилетнего сына в Пекинскую оперу, славившуюся строгими нравами и особым пунктом в контракте: “Наказания могут быть настолько жестокими и продолжительными, насколько это потребуется, пусть даже это повлечет за собой смерть”.
В Пекинской опере мальчиков поднимали в пять утра и тренировали до потери сознания. Они должны были прыгать, как обезьяны, красться, как гиены, драться, как тигры, и петь, как соловьи. Каждый день - пятичасовые занятия по кун-фу. На обед – только чашка риса с соевым соусом. Воспитанников брили наголо, запрещали все что только можно, непрестанно повторяя: “Актер Пекинской оперы должен быть готов и к славе, и к лишениям”.
Первым фильмом Чана стал “В бой вступает Дракон” (1981), где Джеки выступил дублером самого Брюса Ли. Тогда все продюсеры как один решили: на настоящую звезду Чан совсем не тянет - нос картошкой, ужимки деревенского паренька. Но его редкостное бесстрашие при исполнении самых опасных трюков привело к тому, что Чан стал получать по четыреста долларов в неделю и по-настоящему прославился как первоклассный дублер и изобретатель трюков.
Сначала он был младшим каскадером, потом главным каскадером, потом координатором... Его актерский талант признали только после смерти главной звезды Гонконга Брюса Ли. Студии искали срочную замену Брюсу. Появились бесконечные клоны Брюсы Лай, Брюсы Ле и Брюсы Лю. Джеки тоже пытался проявить себя на этом поприще, сыграв в провальном ремейке брюсовского боевика “Кулак ярости”. После этой неудачи Чан словно прозрел. Он понял, что его сила как раз и заключается в его внешности. “Я пересмотрел фильмы Брюса Ли и подумал: все буду делать наоборот - когда он бьет высоко, я буду бить низко, когда он серьезен - я улыбнусь, а когда он трагичен, я буду смешон”. В конце концов одна из студий все-таки рискнула вывести на сцену не супермена, а простака. И это стало первым успехом Джеки: картина “Пьяный мастер” побила все рекорды в азиатском прокате.
Став хозяином положения, Джеки Чан решил сам сниматься, режиссировать, даже петь в любимых “игрушках” (так он называет собственные фильмы). И тогда он поехал штурмовать Голливуд. С его ужасным английским и весьма “преклонным” возрастом (Чану было уже сорок) это было задачей почти нереальной. Первые пресс-конференции напоминали фарс: “Вы очень популярны в Азии? И у вас черный пояс по карате?” - “Не карате. Кун-фу. Это совершенно разные школы” - “Какая разница! Вы можете разбивать ладонью кирпичи? Покажите парочку трюков прямо сейчас!”
Он отказался от роли в фильме “Черный дождь”, потому что должен был играть отрицательного персонажа. А антигероев он не хотел играть никогда. К этому у него совершенно особенное отношение: “Киногерои в чем-то похожи на рок-звезд: ты сделаешь татуировку, и все сделают такую же. Ты принимаешь наркотики - и все попробуют наркотики. Они не станут допытываться, почему ты это делаешь, а просто будут делать так же”.
В его фильмах насилие - легкое, словно понарошку. Только вот почему-то ни одна страховая компания мира до сих пор не рискнула застраховать его жизнь. Сейчас Джеки Чану 48 лет. Он отводит себе еще лет десять работы без дублеров. Вероятно, мы еще не раз увидим то, что было, например, в “Доспехах бога”, когда он упал с дерева. Тогда никто из съемочной группы так и не понял, что в кадре кровь у Джеки - настоящая.
