На “оскаровских” церемониях светские дамы в коктейльных платьях и мужчины в смокингах собираются не ради политики. Тем более – озвученной одним из самых ярких секс-символов Голливуда. Просто издевательство какое-то…
Гир любит нарушать правила. Он тяжел в общении: это знают все журналисты, бравшие у него интервью. Когда одна юная корреспондентка поинтересовалась, легко ли быть секс-символом, он снял штаны и спросил: “А вы как думаете?”. В другой раз рявкнул в ответ на невинный репортерский вопрос: “Я не кусок мяса, на который любой придурок может таращиться в кино за пять долларов!”
Все знают: он буддист. Он медитирует. Он такой духовный. Но как же не спросить “про это” мужчину, кому приписывали романы с десятками признанных красавиц?! Он и сам выставляет свои противоречия напоказ: живя в браке с Синди Кроуфорд, отказывал ей в ребенке – и не скрывал этого. По буддийским меркам, жизнь – череда нескончаемых тягот, зачем плодить страдальцев?..
Но на безобидного буддийского монаха в оранжевом одеянии он явно не похож. Открыто враждует с Джоном Траволтой (когда-то они соперничали за роль в “Бриолине”, и победил не Гир). И так же откровенно признается, что большую часть жизни употреблял наркотики (“Вы не смогли бы работать в театре и не нюхать кокаин. У вас просто не было бы сил”). Из-за его выпадов против политики Китая ему не только указали на дверь организаторы “Оскара”, но и отказали в китайской визе. В результате пекинские сцены фильма “Красный угол” пришлось снимать в калифорнийском городке Плайя-дель-Рей. Ричарда такие неприятности нисколько не пугают, он, кажется, боится лишь одного - вписаться ненароком в какой-нибудь голливудский шаблон. Но ярлык на него уже навесили: несмотря на солидный возраст (53 года), стойкие религиозные убеждения, щедрые пожертвования на благотворительность, счастливый брак (третий) и примерное, хоть и позднее отцовство, Ричарда Гира называют в Америке не иначе как “наш жиголо”.
Сельский паренек, в сущности…
Он родился в многодетной фермерской семье на Среднем Западе, в штате Массачусетс. В нем течет голландская, ирландская и английская кровь – и по мироощущению Гир больше европеец, чем американец. Он никогда не хотел быть просто фермером, “трахаться с курами”, как он выражается, и смотался с родительской фермы не куда-нибудь, а на философский факультет университета. (“Мальчишкой я любил разгуливать по улице, держа в руках “Бытие и ничто” Сартра”).
Это были “цветочные” 60-е - эра хиппи. “С хаером, свисавшим на грудь, я походил на красавицу 50-х, на какую-нибудь Риту Хейворт”, - вспоминает Гир. Тогда он хотел стать рок-звездой, играл в группах “Chevelles” и “Strangers”, любил Боба Дилана и полтора месяца мог откладывать деньги на последнюю пластинку “The Birds”. На каникулах он отправился в паломничество в Катманду, где и обратился в буддизм. И в то же лето у стен Пентагона протестовал против войны во Вьетнаме...
Несмотря на юношеский радикализм, он был очень застенчив. Об актерской карьере даже не мечтал. Любил фильмы про войну и супергероев, больше всего - “Геркулеса”. А самому ему до супергероя было очень далеко. Когда угроза быть призванным и угодить во Вьетнам стала реальной, он решил, что лучший способ “закосить” - освоить актерские навыки. Гир сбежал из университета в Нью-Йорк, где вкалывал официантом и учился на актерских курсах.
Нарцисс в кожаной куртке
Он стал известен в ролях самовлюбленных парней, помешанных на своей привлекательности. Такими были тогдашние кумиры молодой Америки - Джеймс Дин и Марлон Брандо. Кожаная куртка-“косуха”, ревущий мотоцикл, мускулистый торс. Первый его фильм (“Report to the Commissioner”, 1975) прошел незамеченным. Зато потом, практически друг за другом появились сразу прославившие его “Американский жиголо” и “Офицер и джентльмен”. В любви к последнему фильму признавались сразу два великих режиссера – Акира Куросава и Бернардо Бертолуччи. (последний, однако, считал “Офицера...” образцом фашистского кино вроде фильмов Лени Риффеншталь).
Статус секс-символа закрепился за Гиром практически сразу. Пришлось соответствовать. Ричард обнажал ягодицы в любом подходящем для этого кадре (отец поп-арта художник Энди Уорхол писал в своем дневнике: “Гир плохо себя ведет. Все время приходится смотреть на его задницу”). На этом фоне его публичные “разоблачения” в прессе, что все в Голливуде (и он не исключение) сидят на кокаине, казались юношескими шалостями. “Я любил кокаин, а вот марихуану никогда не использовал. Я любил грибы”. Понятно, что совсем не те грибочки, которые он теперь ест “только в хорошем омлете”…
Он заводил романы (или их ему приписывали) с Джулией Робертс, Шэрон Стоун, Ким Бэсинджер, Джоди Фостер, Умой Турман, а также с бесчисленным сонмом моделей и манекенщиц (совершенно точно - с Лорой Бэйли). В его “донжуанском списке” значится даже редактор “Vogue” Лайза Лав, и это как раз было серьезно, но все равно ни к чему не привело. Победы доставались ему слишком легко, никаких усилий для обольщения Гир не предпринимал, недаром уязвленная Робертс позже назвала его “ленивым котом”. Красавицы летели, как мухи на мед. И попадались - на липкую ленту... Этот мужчина никому и ничего не обещал. Ни брака, ни детей, ни верности, ни даже любви.
Весь такой неоднозначный…
Какой-то журналист написал, что Гир “привлекателен, как Грета Гарбо”. В том смысле, что и у нее, и у него имидж отличается сексуальной неопределенностью. Действительно, с самого начала карьеры он является секс-символом не только для женщин. В конце 70-х он сыграл на Бродвее роль самодовольного гомосексуалиста Макса в пьесе “Гомик” (попробовал бы он это сделать теперь!). В одной из сцен герой Гира доводил своего партнера до оргазма, описывая их будущий оральный секс. Эту роль критики до сих пор считают лучшей в его послужном списке. (Правда, еще нужно разобраться, какой эти критики ориентации).
Расцвет его кинокарьеры - конец 70-х – начало 80-х. Тогда Ричард избрал своим идолом Роберта Де Ниро и сыграл у Теренса Малика в “Днях жатвы” и в американских римейках французских лент “Возвращение Мартина Герра” (превратившегося в “Соммерсби”), “Мелочи жизни” и “На последнем дыхании”.
На мятущегося молодого европейца он походил идеально. Сплошные метания: детство на ферме - и философский факультет, буддизм - и наркотики, почти девичья застенчивость - и актерство...
Тот, кто не закрашивает седые волосы
Он уже давно подписывает многомилионные контракты с киностудиями. Его первым из голливудских актеров пригласили на роль в престижном Лондонском национальном театре (сейчас там играет Гвинет Пэлтроу). Гир - абсолютная звезда. Но коммерческие блокбастеры никогда его не привлекали. Отказался от роли в “Крепком орешке”, продюсер буквально стоял перед ним на коленях, чтобы Ричард сыграл в “Красотке”. Нюхом на “звездные” роли Гир никогда не обладал. Четыре раза отклонял предложение сыграть в прославившем его “Офицере и джентельмене”. Отказался от роли в “Уолл-стрит”, и она досталась Майклу Дугласу. При этом Гир снялся в добром десятке лент с никому ничего не говорящими названиями (“Власть”, “Далеко от дома”, “За пределами”). И сам не понимает почему (“Порой я играл просто скрежеща зубами. Ужасно не люблю “Окончательный анализ”).
Все эти причуды оттого, что Гир всегда хотел быть “вне системы”. Во время съемок “Клуба “Коттон” его арестовали, говоря языком полицейского протокола, “за прилюдное мочеиспускание на тротуаре”. Когда на исходе 70-х у него появилась седина, первым же пунктом в его стандартном контракте стал категорический отказ подкрашивать волосы, как бы это ни требовалось по роли и что бы там ни говорил режиссер.
Личный друг воплощения Будды
Кризиса среднего возраста у него не было. Ричард Гир - всегда в среднем возрасте. Все его жены были значительно моложе него. Кроуфорд, например, на восемнадцать лет, а нынешняя, Кэри Лоуэлл - на тринадцать. Кстати, о супруге. Бывшая модель (вкусы Гира постоянны) и малоизвестная актриса (пик карьеры – “девушка Бонда” в “Лицензии на убийство”), Кэри отговорила Ричарда от ухода в буддийский монастырь. Для этого ей пришлось сделать то, на что так и не решилась Синди – Кэри приняла буддизм и родила Ричарду сына.
С религиозными убеждениями Гира все непросто. Он всегда хотел обрести просветление. Его первым духовным учителем был японец, под его влиянием в 80-е годы Гир “полу-инкогнито” посетил СССР. Сейчас его наставник - сам Далай-лама, они видятся каждый месяц и вместе наносят визиты индийским собратьям (в Индии Гир подцепил сальмонеллез, но перенес болезнь со спокойствием Будды). “Когда мы с Учителем куда-нибудь приезжаем, у дверей дома с ночи выстраивается очередь. Люди приходят заплаканные, ложатся ничком, хотят выговориться”. Гир даже выпустил альбом своих фотографий “Пилигрим” - о странствиях по Тибету, Монголии и Индии. Фотография - его увлечение с юности: еще на первые заработки он покупал авторские снимки и собрал редкую коллекцию.
Он неделями может питаться рисом, сдобренным только шафраном, и медитировать под горным солнцем. Его личные талисманы – старый фонарь, который дед Гира зажигал каждое утро, отправляясь в хлев доить коров, гитара и лошадь. Он любит шоколадное мороженое и старые черные тенниски. И своего трехлетнего сына Гомера Джеймса Джигли Гира (“джигли” на языке тибетцев - “бесстрашный”).
И еще Гир больше не снимается в ролях злодеев. Никогда. “Как-то Далай-лама спросил меня, настоящие ли слезы текут по моим щекам на экране? Я ответил утвердительно. Он просто захлебнулся от смеха. И я вдруг увидел наигранность своих эмоций, увидел это лицедейство!” Теперь, после романтическо-слащавой “Сбежавшей невесты” и глупого мистического “Человека-мотылька” он играет в простой, но честной драме “Неверная”. Роль обманутого мужа - также первая в его карьере. Гир перестал плакать на экране, он старается быть честным. Все еще надеется в будущем изменить свою карму. Попросту – судьбу.
