Мнение Режиссер Питер Богданович подробно и прилежно изложил наиболее достоверную версию реального сверхскандального убийства. Публика, как известно, обожает смотреть о том, “как это было”. В случае со “Смертью в Голливуде” киноманы со стажем получили возможность сыграть в “угадайку”: легко опознаются цитаты, великолепны фрагменты, стилизованные под кино 20-х. Текст и контекст, кино и жизнь комментируют друг друга. И знатокам не надо объяснять, почему история о роковой актрисе-недоучке, блондинке-нимфетке столь возбудила именно Богдановича. Его великолепную карьеру едва не разрушила связь с пустенькой, но пикантной моделькой “Плейбоя” Дороти Стрэттен, которую в конце 70-х режиссер назначил себе в музы, а потом потерял при весьма трагических обстоятельствах: Стрэттен убил из ревности ее первый “Пигмалион” - супруг-фотограф. Но понятен ли сей зеркальный замысел тем, кто не так много смотрел и читал, но любит красивые истории про богему, смерть под парусом, любовь-злодейку? Скорее всего нет. Универсального смысла режиссер в фильм впечатать не удосужился. Вяловатая для жестокого романса история тонет в ненужных подробностях и костюмных излишествах. Среди актеров нет ни одной настоящей звезды, способной встать вровень с гениальным Инсом, великим Чаплином или первым в истории медиамагнатом Херстом. Пожалуй, только Кирстен Данст в роли Мэрион адекватна: молоденькая “почти звезда”, нимфетка, красотка и натуральная блондинка. Впрочем, золотая эпоха Голливуда давно закончилась. На нашу долю достались лишь блестки и отражения.
***
