Увлекательная артхаусная драма о нелегком выборе между подготовкой к неминуемому концу света и сиюминутным семейным благополучием — очень мужская история.
Кертис — живущий в американской глубинке любящий муж и отец глухонемой дочки, строитель по роду занятий. Окружающие до поры до времени не замечают за ним каких-то странностей, а между тем они неуклонно грызут Кертиса изнутри. Ему снится, что на него набросился любимый пес — и Кертис сначала поселяет его во дворе, а потом отдает в чужие руки. Снится, что его убивает коллега и лучший друг — и Кертис отказывается работать с ним в паре. Он (кажется, один) замечает, что с каждым днем облака принимают все более неестественные формы. Подставляет натруженную ладонь под дождь и видит, что с неба льет не вода вовсе, а машинное масло. Понимает, что вот-вот грянет конец света и решает оборудовать что-то вроде бункера на пустыре рядом с домом. Подготовка к апокалипсису стоит дорого, со счетов уходят деньги, предназначенные на семейный отпуск у моря. Окружающие смотрят искоса, жена, уж на что само смирение, корит и жалуется, что Кертис стал какой-то нервный. Не занервничаешь тут.
Вторую картину молодого американского постановщика можно уверенно ставить на одну тематическую полочку с «Меланхолией» . Оба были показаны на прошлогоднем каннском фестивале и обе примерно об одном и том же — о предчувствии конца света, от которого, натурально по польскому философу Станиславу Ежи Лецу, не стоит ждать слишком многого. По крайней мере, в визуальном отношении. И в «Меланхолии», и в «Укрытии», на контрасте с мощной апокалиптической махиной «2012», земля не трещит и океаны из берегов не выходят. Все скромнее: облака закручиваются в спирали, на землю сыплет отчетливо цифровой град из мертвых ворон. Но в то, что миру действительно каюк, верится куда охотнее, благодаря чисто человеческому фактору.
Герои ждут светопреставления с одинаково заразительной уверенностью. Хотя и вряд ли свели бы тематическую дружбу на этой почве в силу разности взглядов как на жизнь на земле, так и не ее исход. Невеста из «Меланхолии», что называется, отжигает и резвится, от конца света прятаться не намерена, а напротив, воспринимает его как праздник и готовит распростертые объятия. Случай пациента Кертиса куда занятнее и глубже. До самого финального кадра нам не понятно, шизофреник Кертис (как его мама) или провидец, и он сам очень хочет это выяснить, искренне надеясь, что походы к мозгоправам выбьют блажь из его головы, и близкие перестанут отшатываться. Беседа с психотерапевтом, пригоршня таблеток, семейный выход на вечеринку — кажется, что вот-вот щелкнет в голове заклинивший винтик, и все наладится, ан нет, не налаживается.
Начинаясь как триллер, фильм вымахивает в увлекательную (что для притчи редкость) драму не столько о мужском безумии даже, сколько о нормальной бытовой жертвенности. С той моралью, что если ближние хоть ты тресни не желают спасаться, то пусть немного побудут счастливы здесь и сейчас. Со всем спектром сложных эмоций филигранно справляется актер (сериал «Подпольная империя»), которому гениальнее обычного удается органичная смесь пророка и психопата. За его правоту одиночки против всего мира болеешь как за любимую команду — и не беда, что в случае победного гола все наши глупые земные игры навсегда закончатся.
