О детях и кино

Кинокритик Марк Казинс задался целью сделать монтажный фильм, посвященный жизни детей на целлулоиде; проследить историю детей в кино — в противовес просто истории детского кино.

Собственно детское кино редко запечатлевает правду о детях – слишком очевидна его эстетическая ограниченность, и слишком непритязательна аудитория. Казинса интересует поведение ребенка, запечатлеваемого киноглазом взрослого – преимущественно, в контексте взрослого кино. Таким образом, первыми детьми, которых мы видим, оказываются кузены самого режиссера, усаженные перед навороченной игрушкой и проинструктированные не замечать камеры. Сцены постепенного раскрепощения, поведенческой эволюции детей перед камерой перемежаются энциклопедической нарезкой «детских» сцен мирового кино.

По ходу путешествия в киномир детства Казинс делает целый ряд любопытных обобщений, связанных с этикой и эстетикой конкретных национальных кинематогрфий («если британское и советское кино точно регистрирует поведение ребенка внутри классовой общественной системы, то иранское кино лучше всех умеет снимать детский гнев»). Из довоенного японского кино мы попадаем на «Мосфильм», оттуда – на площадку позднего Бергмана, в австралийскую глушь, на индийские улочки, внутрь статичных кадров едва научившегося говорить Голливуда. Приготовьтесь услышать имена, которые вы, возможно, никогда не слышали (Хироши Шимицу, Гириш Касаравалли) – имена, которые помогут вам увидеть историю кинодетей такой, какой вы ее никогда не видели.